Слеза дьявола

Эванс уронил термос. Кофе вылился на пол. Последнее, что увидел доктор, была вспышка выстрела.

Глава девятая

0.30

Агент был молод и еще трепетал от сознания того, что работает в ФБР. Поэтому он нисколько не возражал против дежурства на посту охраны в новогоднюю ночь.

К тому же на его коллеге Луиз были облегающая синяя кофточка и короткая черная юбка. Луиз с ним флиртовала. Вообще-то она рассказывала о своей кошке, но язык тела подсказывал ему, что она заигрывает.

Агент не спускал глаз с десяти телемониторов. Луиз, сидевшая слева, наблюдала за десятью другими. Изображения на экранах менялись каждые пять секунд.

Взвыл сигнал внутренней связи. Агент нажал кнопку.

– Да?

– Детектив Харди из Полицейского управления. Работаю с Маргарет Лукас.

– По делу о расстреле в метро?

– Точно.

Легендарная Маргарет Лукас. Агент нажал на кнопку и развернулся лицом к двери.

– Чем могу помочь?

– Боюсь, я заблудился, – ответил Харди. – Ищу лабораторию документов.

– Документов? Седьмой этаж. Из лифта – налево.

– Спасибо.

– Что это? – вдруг вскрикнула Луиз. – Смотри, что это?

Агент повернулся – она показывала на монитор. На экране был лежащий на спине мужчина, из его головы струилась кровь.

– Не может быть! – Луиз потянулась к телефону.

Сзади раздался тихий хлопок. Луиз дернулась, кофточку на ее груди окрасила кровь.

Молодой агент повернулся и, подняв руки, закричал:

– Нет, нет!

– Я всего лишь задам несколько вопросов, – спокойно произнес Харди.

– Не убивайте меня. Пожалуйста…

– Не убью, если ответите на все. Вы должны периодически вводить в компьютер код системы безопасности?

– Да. – Агент заплакал.

– А если вы не отметитесь, автоматически включится сигнал тревоги?

– Да. – Агент взглянул на тело Луиз. – О господи…

– Когда вы должны отметиться в следующий раз?

Юноша рыдал уже в полный голос.

– В час ноль-семь.

Харди посмотрел на настенные часы. Удовлетворенно кивнул, дважды выстрелил агенту в голову и нажал кнопку открывания двери.

Эдвард Филдинг – так на самом деле звали человека, представлявшегося детективом Леном Харди – направился к лифту. «Нет, агент Лукас, Паркер Кинкейд и бедолага Джон Эванс… Нет, мною двигало не желание отомстить или привлечь внимание к социальной несправедливости. И не алчность. Двадцать миллионов? Да я мог запросить в десять раз больше…»

Нет, им двигала страсть к идеалу. К идеальному преступлению. Безупречность… Она его дурманила. Безупречность во всем – в том, как он гладил рубашки и чистил туфли, продумывал и осуществлял преступления.

Будь у Филдинга склонность к юриспруденции, он бы стал адвокатом и посвятил жизнь безупречной защите самых отъявленных преступников. Питай он страсть к альпинизму, он бы совершил безупречное одиночное восхождение на Эверест.

Но все это не занимало его. Его занимало преступление.

Он считал, что ему просто повезло родиться совершенно аморальным. Дело в натуре, решил он, а не в наставниках. Родители его любили, единственным их пороком было занудство. Отец Филдинга работал менеджером страхового агентства в Хартфорде, мать была домохозяйкой. Ему ни в чем не отказывали, его не тиранили. Просто с детских лет он считал, что законы писаны не для него.

Арест за поджог приятеля девушки, которой увлекся Филдинг, в его же машине – не нужно было парковаться так близко. Удачный шантаж крупного фабриканта консервов. Филдинг скормил его скоту энзимы, дающие ложную реакцию на ботулизм (хотя деньги он так и не забрал – не мог придумать, как после этого уйти от слежки). Век живи, век учись…

Колледж его мало интересовал, и к предпоследнему курсу его воображением овладели, как он их называл, «чистые преступления» типа ограбления. Он поднапрягся, чтобы получить степень бакалавра по психологии, и мечтал о реальном мире, где сможет применить свое мастерство. Вернувшись в родной Коннектикут, Филдинг десять лет только тем и занимался, что оттачивал его.

Первый раз он убил, когда ему было двадцать семь лет. Под влиянием порыва, что было совсем на него не похоже. Сидя в кафе в торговом центре, он увидел, что из ювелирного магазина вышла женщина с дорогим на вид пакетом. Он поехал за ней следом и на пустынном участке дороги заставил ее остановиться. Испугавшись, женщина бросила ему пакет и стала умолять, чтобы он ее отпустил. Тут Филдинг сообразил, что не надел маски и не поменял номеров на машине. Он достал из бардачка пистолет и застрелил женщину. Это сошло ему с рук.

И все же несколько раз его арестовывали. Во Флориде его взяли за вооруженное ограбление. Но у него был хороший адвокат, добившийся смягчения приговора при условии, что Филдинга подвергнут лечению в психиатрической больнице. То было два удивительных года. В больнице Филдинг ощутил вкус преступления, его запах. Многие, если не большинство преступников попали сюда благодаря тому, что шустрые адвокаты объявили их душевнобольными. Тупые преступники сидят в тюрьме, умные лежат в больнице.