Слеза

— Итак, ты думаешь нам следует отнести книгу…?

— Она немного эксцентричная, эксперт-самоучка по мертвым языкам, — проговорил Родни. — Зарабатывает тем, что предсказывает будущее. Просто попросите ее посмотреть на текст. И не позволяйте ей обобрать вас. Она еще больше зауважает вас. Что бы она не попросила, предлагайте половину и соглашайтесь на четверть меньше ее первоначальной цены.

— Я возьму мой калькулятор, — сказала Эврика.

Родни потянулся через Кэт, взял салфетку из раздатчика и нацарапал:

Мадам Юки Блаватская, 321 Грир серкл.

— Спасибо. Мы заглянем к ней. — Эврика обратно положила книгу в рюкзак и застегнула его. Она знаком пригласила Кэт, которая отлипла от Родни и произнесла одними губами:

— Сейчас?

Эврика поднялась с кабинки.

— Пошли договариваться.

Глава 13

Мадам Блаватская

Магазин мадам Блаватской находился в старой части города, недалеко от церкви святого Джона. Эврика тысячу раз проходила мимо неоновой зеленой ручки в окне. На улице шел дождь и Кэт припарковалась на ухабистой парковке, перед невзрачной дверью стеклянной панели, стуча античным медным молоточком в форме головы льва.

Спустя несколько минут дверь открылась, посылая звон колокольчиков, звенящих из внутренней ручки. В проходе стояла полная женщина с растрепанными, вьющимися волосами, уперев руки в бока. Позади нее шло красное сияние, которое скрывало ее лицо в тени.

— Вы пришли для гадания?

Ее голос был грубым и хриплым. Эврика кивнула в тот момент, когда она втягивала Кэт в темную прихожую, которая была похожа на приемную стоматолога после закрытия. Единственная лампа с красной лампочкой освещала два складных стула и почти пустую журнальную стойку.

— Я работаю с ладонями, картами и книгами, — выговорила мадам Блаватская, — но вы должны заплатить отдельно за чай. — Она выглядела на семьдесят пять с накрашенными красными губами, скоплением родинок на подбородке и тонкими мускулистыми руками.

— Спасибо, но у нас есть особенная просьба, — сказала Эврика.

Мадам Блаватская взглянула на тяжелую книгу, которую Эврика поджала подмышкой.

— Просьбы не бывают особенными. Бывают подарки. Отпуск был бы чем-то особенным. — Старая женщина вздохнула. — Заходите в мою студию.

Большое черное платье Блаватской принесло запах тысячи сигарет по мере того, как она вела девочек через вторую дверь в главное помещение.

Ее студия продувалась насквозь, а также имела низкий потолок и рельефные обои насыщенного черного цвета. В углу находился увлажнитель воздуха, наверху опасно набитого книжного шкафа стоял винтажный горячий горшок, а на стене в скошенных рамках висели столетние хмурые портреты. Широкий рабочий стол выдерживал на себе затвердевшую лавину книг и бумаг, старый настольный компьютер, вазу с гниющими фиолетовыми фрезиями и две черепахи, которые либо спали, либо умерли. В каждом углу комнаты висели изящные золотые клетки, где находились столько птиц, что Эврика перестала считать. Это были маленькие птицы, размером с открытую ладонь с тонкими лимонно-зелеными телами и красным клювом. Они щебетали звучно, мелодично и непрерывно.

— Абиссинские голубки, — заявила мадам Блаватская. — Исключительно разумные. — Она засунула палец, покрытый арахисовым маслом, в одну из решеток клетки и засмеялась как ребенок, когда птицы устремились клевать ее кожу, тем самым очищая ее. Одна из птиц сидела на указательном пальце дольше остальных. Мадам Блаватская наклонилась ближе, оттопыривая свои красные губы и издавая звуки поцелуя в его сторону. Он был больше остальных с ярко красной короной и бриллиантово-золотыми перьями на груди. — И самый яркий из всех, мой милый, милый Поларис.

Наконец она села и жестом пригласила девочек присоединиться к ней. Они тихонько сели на низкий черный велюровый диван, переставляя двадцать странно запятнанных и неправильно подобранных подушек, чтобы освободить место. Эврика посмотрела на Кэт.

— Да, да? — спросила мадам Блаватская, дотягиваясь до длинной, скрученной вручную сигаретой. — Я могу предположить, что вы хотите, но вы должны спросить, дети. В словах существует огромная сила. Из них вытекает вселенная. Используйте их сейчас, пожалуйста. Вселенная ждет.

Кэт выгнула одну бровь, смотря на Эврику, и наклонила голову в сторону женщины.

— Лучше не расстраивать вселенную.

— Моя мама оставила мне эту книгу в своем завещании, — проговорила Эврика. — Она умерла.

Мадам Блаватская помахала своей костлявой рукой.

— Я очень сильно в этом сомневаюсь. Здесь нет ни смерти, ни жизни. Только прихожане и рассредоточенность. Но это другой разговор. Что хочешь ты, ребенок?

— Я хочу перевести ее книгу. — Ладони Эврики прижались к кругу на зеленой обложке.

— Ну, передай мне ее. Я — экстрасенс, но я не могу прочитать закрытую книгу в полутора метрах от меня.