Слеза

— Какой парень-подросток не хочет рассказывать про себя? Он не подходит нам. — Кэт включила радио, но потом передумала и не включала его не протяжении всей поездки. — Я не верю, что он сказал тебе, что ты в опасности. Это как «Хм, нужно ли мне попробовать проверенный метод «Знают ли небеса, что у них пропал ангел?» Нет, лучше я до смерти напугаю ее.»

Они проехали несколько кварталов полуразрушенных двухэтажных домов; мимо киоска с дайкири (коктейль из рома с лимонным или лаймовым соком и сахаром), где девушка выставила свою большую грудь из окна и передавала парням в форсированных мотоциклах 4-литровые пенопластовые стаканы. Что Эндер делал этим утром, и только что через улицу, это было совсем другое.

— Он не приставал ко мне, Кэт.

— Ой, да ладно, — пробормотала Кэт. — Ты всегда, с тех пор как тебе исполнилось двенадцать, включаешь в себе эту сексуальную сломанную девочку, которой парни не могут противостоять. Ты всех парней сводишь с ума, и они потом хотят разрушить свои жизни.

Теперь они выезжали из города и поворачивали на дорогу, ведущую в Евангелию. Эврика опустила окна. Ей нравился запах этой дороги по вечерам, как будто дождь льется на жасмин, цветущий по ночам. Саранча пела старые песни в темноте. Она наслаждалась сочетанием холодного воздуха, ласкающего ее руки, и жары, охватывающей ее ноги.

— Кстати говоря, — сказала Кэт. — Брукс меня сегодня спрашивал о твоем «эмоциональном состоянии».

— Брукс мне как брат, — проговорила Эврика. — Он всегда защищал меня. Может быть, он стал немного напряженным с того момента, как Диана и… все остальное.

Кэт подняла ноги на приборную панель.

— Да, он спрашивал про Диану, только, — она сделала паузу, — это было странно.

Они проехали мимо грунтовых дорог и старых железнодорожных путей, бревенчатых домиков, замазанных грязью и мхом. Сквозь темные деревья двигались белые цапли.

— Что? — сказала Эврика.

— Он назвал это — я помню, потому что он дважды сказал это — «убийство Дианы».

— Ты уверена? — Эврика и Брукс миллион раз обсуждали эту ситуацию, и он никогда не использовал это выражение.

— Я напомнила ему об аномальной волне, — сказала Кэт, и Эврика сглотнула горький привкус, который всегда появлялся при упоминании этой темы. — Потом он все твердил «Ну, именно это и случилось: ее убила аномальная волна». — Кэт вздрогнула, пока Эврика въезжала на школьную парковку, останавливаясь рядом с машиной Кэт. — Меня это напугало. Ровно так же, как и когда он три года подряд надевал костюм Фредди Крюгера на Хэллоуин.

Кэт вышла из машины, и затем посмотрела на Эврику в ожидании, что она засмеется. Но шутки, которые раньше казались смешными, теперь помрачнели, ситуации, которые раньше казались грустными, теперь были абсурдными, поэтому Эврика с трудом понимала как вообще реагировать на такие вещи.

Вернувшись на главную дорогу, ведущую к дому, фары осветили зеркало заднего вида Эврики. Она услышала слабый автомобильный гудок, когда Кэт сворачивала на левую полосу, чтобы объехать ее. Кэт никогда бы не стала критиковать с какой осторожностью Эврика водит машину — но она также не будет отсиживаться позади нее. Кэт ударила по газам и задние фары ее машины исчезли за поворотом.

На мгновение Эврика забыла где находится. Она подумала о том, как Эндер бросал «блинчики» и хотела, чтобы Диана все еще была жива, чтобы рассказать ей о нем.

Но ее больше нет. Брукс четко выразился: волна убила ее.

Эврика увидела впереди слепой поворот. Она тысячу раз проезжала по нему. Но по мере того, как ее мысли уносились дальше, скорость повышалась, и она повернула слишком быстро. На секунду колеса зацепились об углубление в центральной разделительной полосе перед тем, как выехать на шоссе. Она быстро моргнула, будто пробуждалась ото сна. Дорога была темной; на окраинах Лафайетта не было уличного освещения. Но что произошло…?

Она прищурилась. Что-то загораживало дорогу. Это что, Кэт разыгрывает ее? Нет, фары Эврики осветили серый Сузуки, припаркованный поперек дороги.

Она ударила по тормозам. Этого недостаточно. Она повернула вправо, шины завизжали. Она резко свернула на обочину, вдоль неглубокой канавы. Полтора метра капота Магды находилось в сахарном тростнике.

Грудь Эврики вздымалась вверх и вниз. Запах сгоревшей резины и паров бензина вызвали у нее желание зажать рот. В воздухе было что-то еще — странно знакомый аромат цитронеллы. Эврика старалась дышать. Она чуть не врезалась в машину. Она почти третий раз за последние полгода попадала в аварию. Она ударила по тормозам и, возможно, угробила регулировку. Но она была в порядке. Другая машина тоже была в порядке. Она ни в кого не въехала. Она все еще может успеть к ужину.