Слезинка на щеке

Когда они выходили из ворот, Фернанда остановилась у лотка — посмотреть открытки и буклеты, выставленные для продажи. У нее уже скопилось не меньше тонны такого рода «иллюстративного материала» в качестве подспорья для дальнейшей работы. Особенно ее привлекали музейные экспонаты, поскольку там запрещено было фотографировать. Просмотрев выставленный товар, она обратилась к продавцу. Ей хотелось купить открытку с мраморной головой плачущего мальчика. К счастью, мужчина за стойкой говорил немного по-английски.

«Все, что у нас есть, находится перед вами. Ничего другого мы вам, к сожалению, предложить не можем». Доркас принялась рассматривать открытки в поисках нужной, но ее поиски не увенчались успехом. Это удивляло, другие скульптуры были представлены во множестве видов в разных ракурсах.

«Мне бы тоже хотелось приобрести такую открытку», — Доркас вспомнились те времена, когда она часами могла разглядывать фотографию, сделанную с этой мраморной головки.

«Наверняка мы найдем ее где-нибудь в городе. Я поищу ее специально для вас», — пообещал Джонни.

Фернанду гнала вперед жажда новых впечатлений, поэтому она не слишком расстроилась из-за открытки, и похоже, вообще выкинула из головы посещение музея. Они оставили за собой серые стены и вышли на залитую солнцем площадь.

«А теперь прямиком на Улицу Рыцарей, — скомандовала Фернанда. — Возможно, там нам попадется что-нибудь интересное, что сможет мне пригодиться». Улица Рыцарей была совсем рядом с музеем. Очутившись на ней, Фернанда тут же сделала несколько снимков дороги, уходящей вверх, окруженной с обеих сторон опрятными чистенькими каменными домиками. Они выстроились вплотную друг к другу, не оставляя между собой свободного пространства. Опять на каждом окне им встречались крестообразные знаки. Почти над каждой дверью висел гербовый щит, по которому легко можно было определить, к какому роду и сословию принадлежит хозяин дома, чем он занимается.

Все трое шли гуськом по узкому тротуару. Доркас невзначай обратила внимание на открытые ворота в цветущий сад, каменная лестница из которого проходила под аркой и поднималась в верхние комнаты. Вдруг Фернанда замерла в восхищении.

«Эй, вы можете отправляться гулять самостоятельно. Я непременно хочу это посмотреть поближе. А какой-нибудь толк из этого может получиться, только если я буду одна. Встретимся через некоторое время перед Дворцом Старых Мастеров вверху улицы».

«Ладно, — кивнул Джонни. — Мы подождем тебя. Будь осторожна. Не наделай глупостей. И не звони, пожалуйста, губернатору».

Доркас с Джонни отправились дальше. Наступила неловкая пауза. Оставшись наедине, они не знали, что сказать друг другу. В сознании Доркас прочно засела произошедшая с ним перемена при упоминании Джино Никкариса. Часть дороги он вел ее по аллее, усыпанной галькой. Аллея была настолько узкой, что Улица Рыцарей по сравнению с ней казалась широким Бродвеем. Здесь прилепились друг к другу серые каменные домишки, в которые почти не проникало солнце. Дома были окружены стенами, которые, неожиданно пересекаясь и изламываясь, создавали впечатление извилистого лабиринта.

«Я был здесь, когда приехал на Родос устроить все к вашему приезду. Это жутко перенаселенный район, здесь люди плодятся, как кролики. Улочки кривые, крохотные, здесь потрясающе интересно и мило».

Они пошли дальше, на миг приостановившись у статуи Девы, заключенной в каменную нишу, образующую навес высоко над улицей. Джонни увлеченно делился своими познаниями о ней, и в Доркас вновь шевельнулся интерес к этому человеку, который оказался неожиданно сведущим в вещах, милых ее сердцу.

Улица Рыцарей начиналась широким внутренним двором, в центре которого рос ветвистый платан, огороженный изгородью. По одной стороне стояли внушительные башни Дворца, за которыми просматривались крепостные валы и башни поменьше.

«Вы не устали? — участливо поинтересовался Джонни. — Давайте немножко посидим на ступеньках».

Доркас ничуть не устала, но послушно села рядом на теплые камни. Ее неотвязно преследовали мысли о Бет. Тревога тугим узлом сдавливала голову. Никакие разумные доводы, которыми она старалась сама себя успокоить, не помогали.

«Как долго мы еще здесь пробудем?» Он пожал плечами: «Понятия не имею. Наверное, мы все пойдем во Дворец, когда Фернанда к нам присоединиться. Сегодня она нас ведет». От Джонни не ускользнуло, как Доркас украдкой взглянула на часы.

«Беспокоитесь о Бет, да? — его голос прозвучал чуть раздраженно. — Ничего с ней не случится, уверяю вас. У нее все в порядке».

Доркас не хотела, чтобы Джонни догадался о том, как сильно она переживает. Тревога тикала в ее мозгу, словно взбесившийся будильник. Как только этот будильник от звенит, она очертя голову кинется в гостиницу, и никакие увещевания не удержат ее от этого безрассудства. Эта уверенность в своих дальнейших действиях уже сама по себе пугала. Ни в коем случае нельзя давать Фернанде повода сомневаться в ее, Доркас, нормальности.