Слезинка в янтаре

Оля оказалась смелее. Это понятно, она же не боялась увидеть там свою мертвую сестру. Она сделала несколько шагов вперед, замерла совсем рядом с саркофагом и тихо ахнула.

— Что там? — прошептала я, давясь страхом.

— Девушка. Мертвая.

— Похожа на Аню?

— Нет, это не она. Можешь подойти, не бойся.

Я приблизилась. Голова закружилась, когда я увидела под стеклянной крышкой погруженную в прозрачную розоватую жидкость мертвую принцессу. Нет, живой она быть не могла. Глаза прикрыты, кожа чуть темнее, чем могла быть у нее при жизни. У этой рыжеволосой девушки наверняка была белоснежная кожа при жизни, так я решила. Платье было белым с какими-то немыслимыми кружевами. Девушка была высокой, худенькой. Лицо ее ничем не отличалось от сегодняшних ее сверстниц. Наверняка она была красивой, даже очень. И конечно, нисколько не походила на мою Аню.

— Не может быть, — прошептала я, все еще отказываясь верить глазам. — Федор!

Он появился откуда-то из темноты.

— Это стекло… Она что, так и была под стеклом?

— Нет, конечно. Стеклом закрыли уже после того, как ее извлекли, чтобы жидкость не испарилась. Иначе тело потемнеет, как в прошлый раз.

— Хотите сказать, это уже другая принцесса, вернее, покойница?

— Ясное дело. Ту увезли. Да вы и сами все знаете.

— Откуда мне знать, — смутилась я, словно меня заподозрили в чем-то постыдном.

— Так интернет полон. — Федор недовольно поджал губы.

— Но эта тогда откуда?

— Темная история. Поговаривают, что их было несколько, этих саркофагов. Больше у меня ничего не спрашивайте, я и так рискую, что привел вас сюда.

— Кто вас может наказать?

— Хозяева имеются, — с загадочным видом изрек он.

— Хорошо, пусть так, — не унималась я. — Пусть хозяева. Ясно, что кто-то за всем этим следит — вон, свет провели, вернее, поставили генератор. Но камнями-то зачем завалили?

— Временно завалили, пока они не вернутся.

— Кто — они?

— Не забивайте себе головы. Мужики мои будут молчать. Я их время от времени зову, чтобы проход то завалить, то расчистить. Если в течение недели новые туристы не прибудут, придется заваливать, потому как хозяева могут вернуться в любую минуту. А с хозяевами шутки плохи.

— Какие еще хозяева у такого древнего захоронения? — удивилась Оля.

— А они землю выкупили, как раз столько, сколько нужно. Эта земля, в которой пещера, — частная собственность.

— Хотите сказать, что этот саркофаг и нашли здесь?

— Да что вы такое говорите. — Федор уже не скрывал раздражения. — Саркофаги находят в скалах, когда дробят породу. Уж точно не в пещерах, да чтобы еще вот так, открыто. Там в скалах вроде ниши такие, и вот в них эти саркофаги.

— А что администрация? — иронически усмехнулась Оля. — Они знают?

— У них свои дела с хозяевами. А то вы не понимаете, какие деньжищи здесь крутятся.

— Я лично вообще ничего не понимаю.

— А представьте, чего стоило эту конструкцию сюда привезти и не расплескать биологический раствор, чтобы сохранить эту покойницу. Да так, чтобы с ее головы не упал ни один волос. Они ночами здесь работали, специальную технику нагнали.

— А потом всех, кто здесь работал, убили? — хмыкнула Оля. Пришлось делать ей знаки, чтобы как-то ее приструнить. Мне, скажем прямо, совсем не улыбалось испортить отношения с этим человеком. Пусть он хмурый, неприятный, что-то откровенно скрывает. Тот, кто причастен к такому чуду из чудес, как настоящая Тисульская принцесса, и не должен быть обычным.

— Можно мы здесь немного побудем, сделаем снимки?

— Для этого я вас сюда и привел. Только в деревне никто не должен знать.

— А почему в деревне все молчат? Неужели не знают? Да нет, не верю.

— Все знают. Просто эти люди, наши хозяева, оказались настолько предусмотрительными, что нашли способ заткнуть местным рты. Все просто: надо было всего лишь заинтересовать людей реальным заработком. Организовали фирму, которая покупала у населения продукты и перепродавала в столице. Все, кто подписал с этой фирмой договор, обязались молчать о саркофагах. Выполнить эту часть договора было легче легкого, тем более что в карманах за болтовней о принцессах не прибавлялось. Зато если бы кто-нибудь узнал, что условие нарушено, то с ними тотчас разорвали бы договор.

Представить подобный договор я решительно не могла. Кто, скажите на милость, может узнать, о чем болтает хозяин в своем доме?

— Знаю, о чем вы сейчас подумали. Кто, мол, узнает, проболтался кто об этих покойницах или нет? Отвечаю: у нас все друг за дружкой следят. Вот вы, к примеру, вчера были у Чубатовых, Звонковых, Марковых, а они все связаны договором.

— А вы, выходит, не желаете продавать продукты по выгодной цене?

— Я солю грибы и отвожу в город, как Иван с Кириллом. Да я вообще скоро уеду. Сын в Сочи позвал, двину к нему. А туристов почему бы и не сводить сюда? Подработать всегда хорошо.

— Все равно не понимаю. Почему же те, кто владеет этой землей, уехали? Они могли бы и дальше делать деньги на этом. — Я кивнула на сияющий белоснежный саркофаг. — Зачем они его замуровали, какой в этом смысл? Или им стали угрожать? Кто-то вмешался, да, администрация или военные из Москвы, как тогда, в шестьдесят девятом?