Слезы Африки

Потеряли только один бивень, который покатился вниз по каменистому склону до самого дна, когда Дасия споткнулась, и один из браконьеров вынужден был схватить ее за шею, чтобы сама она не полетела вниз, следом за своим грузом. За исключением этого маленького происшествия, больше никаких приключений не было, и таким образом уже до рассвета все спрятались среди деревьев.

А после полудня появился автобус. И нельзя было отрицать того факта, что МиСок исполнил инструкции своих шефов до последней буквы. То был аппарат самый грязный и непрезентабельный из всех, какие когда-либо перемещались по африканским дорогам.

Он рассыпался на части, кашлял как астматик в состоянии агонии, оставлял после себя черный шлейф вонючего дыма, а внутри бродила дюжина коз и не счесть сколько кур, потому что чадиец упрямо придерживался оригинальной теории, что автобус, перемещающийся по Центральноафриканской Республике без коз и кур, будет привлекать к себе ни чуть не меньше внимания, чем если бы на крыше его ехал целый оркестр.

Прежде всего, пришлось освободить его почти от половины сидений, чтобы тюки со шкурами и бивнями влезли внутрь, занимались этим весь день, и только с наступлением ночи все было готово к отъезду.

В глубине души сеньорита Маргарет была благодарна этой задержке, позволившей им провести ночь в тихом лесу, большинство детей выглядели чрезвычайно утомленными, и она подозревала, что здоровье некоторых начало ухудшаться после стольких испытаний.

Тяжелые воспоминания о бедном Аскиа, оставленном на плавучем островке, преследовали ее даже во сне, а потому она целиком сосредоточилась на том, чтобы дети были накормлены и отдохнули, подозревая, что тяжелые времена еще только наступают.

Теперь она по нескольку раз за день внимательно осматривала каждого, кто когда-то считался ее учеником, с горечью осознавая, что та грязная кучка ребятишек, покрытых язвами и в лохмотьях, когда-то была веселой компанией, появлявшейся в школе при первом звуке колокольчика, а от беззаботного смеха, звучавшего под школьными сводами, не осталось и следа, лишь горькое отчаяние сквозило в выражении их лиц.

Едва ли можно было считать утешением тот факт, что дети, которых некогда можно было считать «привилегированными», всего лишь опустились до среднестатистического уровня в этих местах, поскольку большинство африканских детей именно так и выглядели: измученные беспризорники в поисках пристанища, а не счастливцы, купающиеся в реке.

Статистика утверждает, что африканских детей приблизительно один из каждых десяти, рожденных во всем мире, но, двое из каждых трех, умерших от голода – тоже африканские дети, и об этом не так легко забыть.

На тот момент черный континент удерживал первенство по количеству молодежи по отношению ко всему населению, почти половина из семисот миллионов жителей составляют люди в возрасте менее шестнадцати лет, но из этого числа почти сорок миллионов страдали от недоедания и пребывали на краю могилы, а другие пятьдесят миллионов имели очевидные признаки отставания в развитии по причине все того же недоедания.

По сравнению со стареющей Европой, где для многих иметь ребенка – недоступное благо, Африку можно считать, как полную надежд на будущее, но самое парадоксальное заключается в том, что в результате последовательных действий этот континент превратился в место без малейшего будущего.

Менее чем за два столетия колонизаторы всех мастей растащили ее неисчислимые богатства, оставив взамен столько же проблем, а, начиная с семидесятых годов, когда вслед за возмущенными криками по поводу невероятного грабежа потекли реки крови, господа подхватились и бессовестно сбежали, даже не подумав как-то компенсировать нанесенный вред.

Все это время они относились к африканцам, как к малым детям, беспокоясь лишь о том, чтобы перекрыть им всякую дорогу к образованию, а затем бросили их, как в некой сказке оставили детей в глухом лесу, очистив этот лес от всего, что могло бы послужить пищей.

Существа, кто не так давно пользовались лишь луком и стрелами, которые они же и изготовляли, теперь вынуждены тратить, – а именно так их научили белые, – более семидесяти процентов всех своих добываемых богатств на вооружение, поставляемое из других стран, чье предназначение – уничтожать друг друга во имя абсурдных идеологических понятий, завезенных также извне.

Когда доктор Ливингстон в первый раз углубился в леса на реке Конго, то столкнулся с огромным количеством людей свободных, и там не было, вполне возможно, ни одного коммуниста или фашиста, хотя на тот момент вокруг тех мест было полно всяких и фашистов, и коммунистов, но с каждым следующим днем количество по-настоящему свободных людей начало уменьшаться, но никак не фашистов и не коммунистов.

Когда первые миссионеры начали вести свою деятельность и проповедовать любовь к Богу, никого из местных жителей не волновало, что его бог в чем-то был лучше или хуже соседского, но к концу двадцатого века редким можно считать тот день, когда еврей не стрелял в мусульманина, мусульманин в христианина, а христианин в еврея.