Слезы Африки

Сеньорита Маргарет сидела в тени эвкалиптов и, наблюдая за своими измученными учениками, делала нечеловеческие усилия, пытаясь отстраниться от тяжелого предчувствия, что все чаще и чаще охватывало ее.

Но когда начинала анализировать свои чувства, то они казались просто абсурдными, однако какой-то внутренний голос продолжал нашептывать, что самое худшее еще впереди.

Вначале путешествие было вполне комфортабельным и в некотором смысле даже забавным, включив радио на полную мощность, дети весело распевали или начинали кричать от удивления, когда видели как, например, какая-то толстуха, разодетая в яркие ткани, забиралась на крохотную и хрупкую мотоциклетку, тип транспорта, какой они никогда до этого не видели.

Африка, полная жизни, ярких цветов, пестрая и крикливая, сосредоточилась на этой равнине, где собрались сотни мужчин, женщин и детей, идущих в разные стороны без очевидной на то причины; крохотные поселки, что следовали один за другим, почти без перерыва; десятки автомобилей, сотни велосипедистов, с какими она пересекались в течение дня, вызвали в детях чувство близкое к ступору, в своей деревне глубоко в эфиопских горах они даже не могли представить, что подобная жизнь, такое движение могло существовать где-то.

Облезлые надписи о продаже сигарет и освежающих напитков на грязных стенах отдельных домов при въезде в деревни точно так же вызывали у них восторг, и, по правде сказать, за один только день ученики сеньориты Маргарет узнали больше, чем за год, проведенный в стенах школы.

Самые маленькие неустанно задавали вопросы, на большинство которых их учительница не знала как ответить, приходилось терпеливому греку подыскивать ответы, хотя было заметно, что он оставался в напряженном и озабоченном состоянии, словно подозревал, что их вот-вот обнаружат.

Когда выезжали на открытые пространства все браконьеры успокаивались и расслаблялись, но стоило приблизиться к какому-нибудь населенному пункту, их мышцы напрягались, и хоть они пытались скрыть это, но руки сами тянулись к оружию, стоило солдату, пусть и одному, появиться на перекрестке.

Пассажиры, стоявшие у края дороги, всячески старались привлечь их внимание, и можно было видеть удивление на их лицах, когда автобус без обязательных тюков на крыше и уцепившихся за них людей проезжал мимо, не забирая тех, кто готов был заплатить хорошие деньги за проезд.

Но самый эмоциональный момент за все путешествие произошел, когда Ник Канакис вышел на минуту, а вернулся, неся банки с Кока-колой и бумажные стаканчики, полные льда.

Дети не могли поверить глазам своим.

Лед и Кока-кола были вещи, какие они не могли представить себе, а тот вкус, те пузырики и тот холод на языке ввели их буквально в транс, словно они стали свидетелями невероятного чуда, произошедшего как в этом мире, так и в том, другом.

Как такое, фантастическое, могло существовать?

И как такое возможно, что кусочек белого кристалла был настолько холодным, что обжигал пальцы?

Чудеса цивилизации их смущали, а братья Грисси начинали понимать о чем пыталась рассказать им мать, когда вспоминала свою родную Римини, или говорила о стакане холодного пива, или про хорошее кино.

– А там, куда мы едим, будет лед? – спрашивала беспокойная Зеуди, сразу же обнаружившая связь между льдом и едой.

– Полагаю, что да.

– А Кока-кола?

– Надеюсь, что тоже будет.

– Мне понравится то место, – уверенно заявила девочка.

– Но их не дарят. За них надо платить деньги.

– Пойду работать, чтобы получить эти деньги.

И никто не усомнился в ее уверенности, неделю назад толстушка превратилась в женщину, и, словно благодаря этому чуду, она почувствовала необыкновенный прилив энергии и желания жить, которые всего лишь пару месяцев назад пребывали в дремотном состоянии, будто в летаргическом сне.

Для нее, как и для некоторых из ее товарищей по этому несчастливому путешествию, все беды, исполосовавшие их жизни вдоль и поперек, начали уходить в прошлое, они старались позабыть случившееся с ними и начинали смотреть на будущее с некоторой надеждой, особенно после того, как обнаружили, что это будущее может состоять изо льда, Кока-колы и мотоциклетки.

Тот волшебный день, словно был окрашен в иные, непривычные цвета: в цвета металла, из которого были изготовлены те предметы – начиная с банки с напитком и кончая велосипедом, – и нельзя было укорять, и тем более осуждать их, привыкших к простой жизни в долине, затерянной среди абиссинских гор, что так притягивала и зачаровывала пестрота современной жизни.

Новые формы, новые запахи, новые звуки и новые вкусы – все выглядело иным в том месте, и когда автобус остановился напротив одного большого дома, а на расстоянии в пару метров они увидели группу женщин, энергично жмущих на педали сверкающих хромом швейных машин, у них создалось впечатление, что наконец-то добрались до заветного места.

– Останемся здесь! – взмолилась Надим Мансур, которую просто заворожили разноцветные одежды, развешанные на крыльце. – Это так очаровательно!