Слезы бога

– Похоже, мы наконец нащупали последовательность действий врага. – Наконец заговорил Смотров, отведя взгляд от Руслана. – После выхода на нужную орбиту Немезида выпустила ряд объектов, которые затем взорвались в атмосфере и опали на землю черным дождем. Такая бомбардировка, по нашим данным, продолжалась несколько дней над всеми континентами. Сегодняшние снимки со станции также показываются наличие темных областей на всех континентах. И их очень много. В Антарктиде только нет. Затем выпавшие личинки каким-то образом переросли в паразитов, которые заражают животных и, наверняка, людей. После чего выводят их в места с густой растительности, где переходят в новую форму. Растительность затем, скорее всего, умирает. Как это все происходит, нам еще предстоит выяснить. Если бы это был просто процесс размножения Немезиды, то она бы уже улетела. Но она все еще здесь, на орбите, периодически меняет высоту и мигрирует по разным широтам. Не может же она… мальков сторожить? – хмыкнул Смотров, но его шутку не восприняли. – В общем, ее определенно держат здесь какие-то цели, и нам нужно их понять. С завтрашнего дня мы установим наблюдение за поляной и будем направлять туда регулярные патрули. Есть возражения? Возражений нет.

– Я бы хотел участвовать в патрулях, – твердо сказал Руслан.

– Хорошо. Обсудим это с тобой после собрания, – ответил Смотров, смерив Руслана взглядом. – Теперь пора переходить ко второму вопросу. Возможно, он звучит не так увлекательно, как космические паразиты, но он имеет не меньшее значение для нашего общего будущего. Я об этом, – Смотров едва заметно кивнул на монитор, который в этот раз показывал высотное здание в Дубне. – А именно, об этом, – изображение на мониторе поехало, постепенно увеличивая здание, и замерло на крупном плане свисающего с крыши куска ткани. – Все знают, что это? Нет? Это сломанный крест, символ Церкви нового мира. ЦНМ до войны была религиозной сектой, распространенной по всей территории России и близлежащих государств. От прочих религиозных сект ее отличали две вещи: сильнейшая, можно сказать, армейская организация и такая же сильнейшая поддержка среди населения. Особенно среди малообразованного. О чем нам говорит символ на крыше этого здания? – Смотров обвел присутствующих выжидающим взглядом.

– О том, что люди до сих пор верят в ее учение? – неуверенно произнесла Лидия.

– Еще версии будут?

– Василич, мы что на экзамене? – взорвался Олег. – Ты так самоутверждаешься, что ли? После выступления товарища Мичурина почувствовал себя не самым умным? – Все, включая Смотрова, уставились на Олега оторопевшими взглядами. – Флаг ЦНМ на здании означает не только то, что там живут верующие. Здание, судя по всему, сейчас является центром города во всех смыслах. Его обвешали солнечными панелями, как новогоднюю елку, стянув их со всей округи. Наверняка ГЭС тоже к нему подключили, потому что такой зимой, как была в этом году, от панелей, даже при их количестве, толку мало. Соответственно, в здание наверняка сбились все, кто выжил и не уехал из Дубны. Может, сейчас жители города и разошлись по своим старым домам, но с приходом зимы наверняка сойдутся назад. Флаг сектантов на центральном здании города означает, что здание, как и сам город, находится под их защитой. Иными словами, под их властью. Это территория секты, и они здесь хозяева. Еще это значит, что секта сохранила свое влияние и после войны. А скорее всего, его укрепила. На фоне распада государства и сопутствующего хаоса она вполне может выступать единственной организованной силой. Если принять во внимание эту организованность и сеть, которую они выстроили до войны, их влияние может распространяться далеко за пределы Дубны. Вернее, Дубна – это всего лишь один из отростков этой сети. Где-то на периферии. Центр у них был в Москве, но теперь наверняка перенесен в другое место. Москвы то нет больше, – Олег выдохнул. – Я сдал зачет, Василич?

– Почти, – губы Смотрова искривила тень ехидной ухмылки. Похоже, его совсем не задела гневная триада Олега, но в долгу он оставаться тоже не собирался. – И что ты предлагаешь делать дальше, умник?

– Что делать дальше? Нам действительно нужно решать, что делать дальше! Всем нам. Может еще одну зиму мы тут высидим на старых запасах, если товарищ Мичурин станет меньше есть, – Мичурин на упрек Олега отреагировал удивленным вскидыванием бровей и несознательным поглаживанием себя по животу, – но следующую зиму на одних помидорах и сое из его теплиц мы вряд ли вытянем. Я, по крайней мере, вегетарианцем становиться не планировал.

– Ну и? Что конкретно ты предлагаешь?