Слёзы навий

Лапы зверя отпустили главу, Тимир рыкнул и кинулся на улицу. Глава тоже не медлил, вскочил.

— Уводи их! — крикнул Тихону, а сам выскочил следом за волком.

— В оружие! — грянул его голос на улице. И почти тут же из хат выскочили охотницы. Будто только и ждали приказа. Свистнули, пронзая воздух, стрелы. Вскрик, огромная туша рухнула рядом с колодцем, вскочила, обламывая впившиеся в крылья стрелы, издала пронзительный рык и кинулась на охотников, поджидающих тварь наизготове. И была отброшена лапой оборотня, располосовавшей тушу от горла до бедра. Тварь взвыла. Отпрянула.

— Жрец! — успела рявкнуть и рухнула на землю.

Воздух огласил визг соглядатаев, смешанный с диким карканьем испуганных воронов. К хатам у колодца рванула переваливающаяся через ворота стая бесов.

С лязгом ударили клинки. Звоном запела тетива.

Ника схватила одной рукой Аглаю, второй Тихона и кинулась из хаты. Не успела. На порог тяжело опустился бес. Губы дрогнули в жуткой ухмылке.

— Торопишься, ведьма?

Как витиеватая ручка оказалась в руках Ники, ни тогда, ни после вспомнить никто так и не смог.

Крохотный черный вихрь в руках, издающий слабый звон клинок. Она слышала его, словно он был живой, трепетал в ножнах, пульсировал. И слова заговора, сказанные у ворот, повторялись ее губами.

— Аглая! — Рукоять кинжала легла в ее ладонь. — Он силен в твоих руках, — наспех шепнула Ника, и цвет глаз ее стремительно изменился, вспыхнув неестественной зеленью. Удивиться Аглая не успела.

Бес ринулся на девушек.

Аглая больше ничего не понимала. Рука сама взметнулась, тонкое лезвие вошло по самую рукоятку в тушу соглядатая. Серебристым вспыхнул витиеватый узор. Ударила короткая вспышка, бес завизжал и рассыпался в прах. Ника подскочила, вытащила из пепла кинжал. Глянула на Аглаю взглядом, так не похожим на Никин. Да и лицо ее преобразилось, став чрезмерно худым, чужим.

— Я не ошиблась в тебе.

Выскочила на улицу. Аглая кинулась следом, налетела на стоящего в паре шагов от дверей Тихона. Не удержалась и рухнула на землю, успев увидеть, как с неба к ним спускаются двое бесов.

— Берегись!

Тяжелая сковорода откинула одного соглядатая от Аглаи. Та вскочила на ноги.

Данка, тяжело дыша, стояла рядом, приноравливая кухонную утварь в руке. Второй бес взвизгнул, взмыл вверх и тут же опустился со спины. Зло сверкнули желтые глаза, чешуйчатое крыло ударило Данку, откидывая в сторону. Ника взревела и швырнула в беса кинжал. Тот прошел сквозь второе крыло. Но бес не осыпался прахом, а зашипел. Развернулся к Нике. И тогда со спины на него кинулся Тихон. Ворча и пиная, он повис на шее монстра. Тот замахал когтистыми лапами. Аглая кинулась на него, дубася кулаками. Мелькнул черный волчий бок. Тимир тихо, без рычания кинулся на монстра, свистнула тонкая стрела, пробивая толстую шкуру. Бес взвыл, накреняясь набок. Успел взмахнуть когтистой лапой, распоров отшатывающейся от него Аглае лицо. Та вскрикнула от боли.

А рядом уже опускались еще трое бесов. Тихон выругался, кинулся к Аглае. Совсем рядом звенела сталь. Грозный клик Радомира и вскрики охотниц, вместе со своими мужчинами насмерть бившимися с соглядатаями. Ника медленно отступала к дому, прижатая бесом.

Тимир, рыча и беснуясь, рвал очередного беса. Тихон прижимал к себе безвольного хорька и что — то шептал, озираясь по сторонам.

— Вот теперь точно только молиться! — раздался рядом голос Данки.

«Молиться?» — Аглая судорожно попыталась вспомнить хоть одну молитву.

Рыкнул, заметив ее, соглядатай. Тимир скосил глаза. Попытался вырваться из хватки другого беса. И почти в тот же момент крикнул громко Радомир:

— Эй, чешуйчатая, что, только с девками биться могешь? А ну — ка, с нормальным мужиком попробуй! — И ударил мечом, рассекая стылый ночной воздух. Монстр рыкнул, обернулся на главу, усмехнулся:

— Да будет тебе с кем силой меряться.

А позади Радомира и правда плавно опускались трое бесов. Соглядатай повернулся к Аглае.

— А это что у нас? Молиться вздумала? Это хорошо, это правильно. Помолись перед смертью!

Аглая уже никого не видела, только жуткую морду соглядатая.

— Господи… — «А далее?» Она всхлипнула. Вытерла лицо рукой, на ладони остался кровавый след. Совсем рядом вскрикнул от боли Тимир. Раздался хруст костей, и взвыла от смертельной боли Ника.

— Святые небесные, услышьте!.. — Голос подруги надрывом разнесся над Древом, и горлом ее пошла кровь.

Бес глумливо заржал. Аглая сглотнула слезы, прощаясь с жизнью. Теплые багровые капли стекали по лицу, капали на землю.

— Силы небесные, силы земли и всего сущего, не оставьте… — продолжила начатое Никой. И как будто ощутила, как от лежавшей на земле умирающей Ники потекла к ней сила. Серебристыми нитями. Проникла в тело, затянула оставленную нечистым кровоточвщую рану на лице.

Морда беса изменилась, поплыла во взоре Аглаи. И мир тут же замер, перестал существовать. Ярким солнечным светом вспыхнуло вокруг. Серебристыми переливами заиграли крыши деревни. Дикий вой бесов разлился по округе. Аглая его не слышала. В груди разлилось давнее, забытое, теплое чувство. И голос бабушки, доносимый издалека: