Слезы навий

– Нам бы прикупиться в дорогу и поесть. – Тимир бросил на стол пару серебреников. Ловкая рука хозяина быстро сгребла монеты. Горьян торопливо откланялся и исчез за той же дверью, откуда и появился. Не прошло и минуты, как он возник у стола с подносом и дежурной улыбкой. Поставил дымящуюся сковороду, пахнущую картошкой с грибами, обильно политыми сметаной. Тут же с круглого подноса были сняты: круглый хлеб с хрустящей коричневой корочкой, кувшин с темным напитком и несколько деревянных кружек. Первым за ложку схватился Тихон, короткие руки быстро заработали, запихивая в рот дымящуюся картошку.

Тимир молчаливо разломил хлеб, подал старику, тот схватил корку, начал торопливо жевать.

– Отменный аппетит! – усмехнулась Ника, с опаской рассматривая выловленный в сковороде гриб, посмотрела на жадно уплетающего Тихона и сунула гриб в рот.

– Кушайте, господа хорошие! – появился рядом хозяин. – Как вам у нас?

– Хорошая деревенька, спокойная, – активно жуя, пробубнил Тихон. Аглая посмотрела на него недовольно. Он быстро сглотнул, поперхнулся в спешке и закашлялся. Ника нахмурилась, но не от вида домового, а пристально смотря на хозяина.

Тот же лебезил, улыбался заискивающе:

– Так чего же дурно быть. Мы со всеми хорошие отношения держим. Ни с кем не ругаемся… Мирное-то стоит на перевале между Севером и Востоком, всякий народ к нам заходит. Мы к ладу привычные.

– Со всеми! – тихо, недоверчиво пробормотала Ника.

Тимир бросил на нее предостерегающий взгляд, а сам спросил:

– И нежить не досаждает?

Горьян растерялся на секунду, забегали глаза на внезапно обеспокоившемся лице, но он тут же улыбнулся, уставившись в пол:

– Так везде заборы, стража…

Аглая, только что начавшая жевать, замерла, смотря на Тимира. Он ответил легким кивком. Видели они эту стражу и ворота хлипкие, такие даже самого захудалого мертвяка не выдержат. А ты посмотри, деревенские все в богатых одежах, у каждого полный двор хозяйства. И темноты не боятся. Хозяин взгляд Аглаи заметил, сцепил руки за спиной, с опаской посмотрел на дверь.

– Вы кушайте, кушайте, – пролепетал, бледнея. – Не нравится угощение?

– Очень даже вкусно! – откинулся на спинку стула Тихон, тяжело выдохнул, поглаживая живот. С коленей Аглаи прыгнул хорь, схватил со сковороды картошку, сунул за щеку, сел на задние лапы, начал усиленно жевать. Хозяин аж рот открыл, тут же забыв о разговоре.

– Чудная зверюшка! – протянул удивленно.

– Ручная, дрессированная, – тут же поспешила ответить Аглая и шикнула на хоря.

– Др… др… сериваная? – Горьян снял очки и начал тереть их подолом рубахи. Снова водрузил на нос, присмотрелся к хорю. – Что значит, десированая? Ишь какая чудная. У нас нет десированых.

Аглая растерялась. Спасла ситуацию Ника, внезапно улыбнулась хозяину.

– Ученая, – вставила глухим голосом, от которого у Аглаи по спине пошли мурашки.

– Ах вот как! – понятливо закивал хозяин. И сразу потерял к хорю интерес. Обернулся к Тимиру: – А чего прикупать будете? Пока почиваете, я соберу в дорогу.

Тимир кивнул:

– Соли, круп, какие есть, мясо вяленое. Воды во фляги, огниво.

– Все будет, – кивнул хозяин и скрылся из виду.

– Странный, – вслед ему протянул раскинувшийся на стуле домовой и широко зевнул.

– И не только он, – согласно кивнул Тимир. – Не нравится мне это всеобщее человеколюбие и умение со всеми ладить. Задерживаться не будем, передохнем на природе.

– Тем более что не привыкать. С мертвяками-то куда спокойнее, чем в Мирном, – Ника усмехалась, щуря глаза, играющие в глубине зрачка мутной синевой.

– И то верно, – столь же открытой ухмылкой ответил ей Тимир.

– А я чего, я только за! – Ника потянулась. – Слишком какое-то слащавое счастье вокруг. Прямо тошно. Чувствуется, вот должен быть подвох. Как будто в пряничном домике.

Аглая выдохнула. Как же Ника стала не похожа на саму себя. И эти странные ухмылки, бледное чужое лицо. Смотрит на Аглаю изучающе, будто и не знала до того. Мутно от ее взгляда. Страшно.

– Выйду я. Морит меня что-то здесь. Глядишь, так и лягу на лавке, – выдавила, пряча взгляд от новой Ники.

Тихон взглянул участливо, он и сам осоловело хлопал глазами. Хорошо, что домовые не спят, иначе уж дрых бы. А вот хорь сопел прямо на столе, рядом со сковородой, блаженно вытянув лапы. Да и Тимир посматривал разморенно, хотел было возразить, но махнул рукой:

– Далеко не отходи.

Аглая кивнула и направилась к выходу.

Воздух на улице хоть и теплый, но свежий. Откуда-то несло запахом свежескошенной травы. Удивительный, страшный, но такой прекрасный мир. Леса, наполненные живностью и чистыми реками. Не испорченные цивилизацией люди.

На скамейке напротив лавки сидела кучка подростков – пара девушек и три парня, толкались и смеялись. Светом им служила лучина в окне и луна в небе. Им далеко до Аглаиного мира. Им нравится простое общение, игры на гармони, танцы в деревенском клубе. Им хорошо.

Коренастый паренек ухватил одну из девчат за талию и громко поцеловал в щеку, та стыдливо махнула на него рукой.

– Отстань, Игнатка, прилипала, – звонкий смех.