Слезы навий

«Мертва телом, дух в заточении остался. Я грань в Велимир и закрыла. Стражи пустоши не должны были пропускать ведьм. Опасно им в Велимире стало. Кто ж знал, что она вызвать ведьму из-за грани сможет. А с ней и ты пришла. Связала вас судьба».

Аглая молчала, смотря на открытую рукопись. Вот как вышло, что навья жрицы оказалась в теле Ники. Она попала в ту самую вязь. А Аглая их вытащила.

– Это можно исправить? Вернуть Нику?

«Исправить? Вернуть?» – задумчиво.

Рукопись осветилась серебристым. Свет разлился, заполонил залу, поглощая Храм. И уже ничего не было. Все пропало. Зала, огромный валун. Стеллажи за спиной и иконы расплылись в ярком сиянии.

Аглая стояла, смотря в зависшую в воздухе рукопись, и видела. Забытые воспоминания.

Улица, она ее почти и не помнила. Узкая, с чередой четырехэтажных домов и запахом сдобы, ее готовили на углу в маленьком синем вагончике. Он стоял рядом с магазином. Аглая в детстве часто ходила туда с мамой.

«Алька, не дергай за руку».

Мама! На глазах выступили слезы.

«Я боюсь собаку».

«Она не тронет, подожди здесь, я зайду в магазин». – И уходит, оставив ее одну.

Собака в нескольких шагах, привязанная к перилам. Щерится. Рычит.

Аглая сторонится: «Не лай, не пугай меня».

Пес делает стойку, внюхивается и вдруг садится на задние лапы, высовывает язык, смотрит доверительно.

Мама выходит через пару минут. Аглая гладит пса по голове, тот заглядывает ей в глаза. Добрый пес.

«Я же говорила, не бойся». – Мама улыбается, берет за руку и уводит Альку.

По страницам проходят серебристые волны, открывая новую картину.

Аглая стоит в книжном магазине, она любит читать. А вот и книга, она давно хотела купить. Но та в руках другой девушки. Аглая вздыхает. Жалко. Громкая трель сотового, девушка откладывает книгу, начинает разговаривать, отворачивается. Аглая берет книгу в руки и довольная идет к кассе, расплачивается и выходит, у дверей слышит, как девушка спрашивает такую же.

«Извините, это был последний экземпляр», – извиняющийся ответ.

Серебристые волны.

Нечаянный взмах рукой, и любимый мамин цветок слетает с полки. Земля рассыпается по зеленой дорожке. Аглая в ужасе закрывает глаза. Открывает – горшок без единой трещины стоит на полу. Дорожка чиста.

Волны.

Игнат улыбается ей, в лунном свете блестят его глаза. Нежные. Прижимает ее к себе. Аглае хорошо.

«Я провожу до квартиры».

«Не надо», – смущается. Это их первое свидание. Так не хочется расставаться. Он осторожно касается губами ее щеки. Он еще близкий и родной. Она отходит, оглядывается. Его нет. Пустота.

От этой картины ее бьет ознобом.

И снова все меняется перед взором.

Высокие деревья. Мрачная топь. Ника смотрит испуганными глазами: «Не бросай меня!»

«Не брошу!»

Аглая ползет за ней и слышит, как дышит в спину жуткая тварь. Хранитель вязи. Тянется к ним носом, тыкается и вдруг отшатывается, скрывается в чаще. А следом хрипящие иноходцы. Взгляд пса скользит по болоту и не видит их.

Волны перелистывают страницы.

«Решишь искупаться, не ходи одна. Вы мне живые нужны».

Тимир. Аглая сжала кулаки. Не пропадай. Не исчезай, видение.

Глаза у него темные, уставшие. Лицо напряженное.

А за спиной мавки смотрят на нее. И что-то в их взглядах пугливое. Шлепают по воде и уплывают.

– Тимир, – шепчет, протягивая к видению руку, но парень блекнет, исчезает в серебристой волне. Зато отчетливо видна подплывшая к берегу мавка.

«…Извела меня кручина…» – тягучий голос.

– Подколодная змея, – глотая навернувшиеся слезы, повторяет Аглая. – Догорай, моя лучина…

Нет, это не Тимир спугнул мавок. Они увидели, почуяли, кто она. Они вспомнили!

Аглая похожа на бабушку, мама всегда это говорила. Это мавкам бабушка пела песню.

Аглаю начало трясти.

Она постаралась оторвать взгляд от страниц рукописи. И не могла, тело застыло каменным изваянием, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. А волны все перелистывали и перелистывали историю, волнуя воздух. И вокруг Аглаи поднимался сизый туман. И ничего в нем не видно, кроме раскрытой рукописи и серебристых букв на желтых от времени листах. Они, сложенные в непонятные символы, вспыхивали и тут же пропадали.

Дар – вот он!

В тумане проявились, начали кружить вокруг синие тени древних ведьм. По ногам потянуло холодом. Послышался шум бора над головой. Менялись листы. И пропадали с них слова и история, будто ее и не было.

«Смотри, смотри…»

«Смотри, запоминай…» – шепот навий.

Аглая уже не в Храме. Шумят от ветра деревья. Совсем рядом пронзительно ухнула сова. Вороны испуганно хлопают крыльями и кричат возмущенно.

«Ты, ты, твоя история, твой дар». – Навьи метались, дрожали их призрачные тела.

Книга под Аглаиными руками светилась мягким светом.

«Смотри, запоминай. Смотри, внимай!..»

Тепло. Тянет травой и ягодой.

Дождик. Летний, слепой. По сенцам. Крап-крап. А она лежит на свежевыкошенном и смотрит в щели толстых балок, прикрывающих крышу амбара. А потом босиком по влажной траве до дома. Там уже бабуля крынку с молоком на стол поставила и хлеба свежего. Запа-ах!