Слезы нильского крокодила

— Оксана, успокойся, — велела Алина, протягивая ей стакан воды. — Почему на тебя должны показывать пальцем?

— Все будут говорить, что это я Василя прирезала, чтобы с ним гостиницы не делить.

«Ну надо же! Читает наши мысли».

— У тебя алиби, — с нажимом напомнила я.

— Какое там алиби, — отмахнулась она. — Думаете, люди не понимают, что вы мои подруги и ради меня сказали, будто я с вами всю ночь просидела.

— А кто проверит? — с вызовом спросила я.

— А они все равно не поверят. Я к вам, знаете, зачем пришла? — спросила Оксана, тщательно вытирая от слез глаза. — Я ведь помню, как ты, Марина, мне рассказывала о своих с Алиной приключениях. Хобби у вас такое — распутывать сложные дела.

— Было дело, — подтвердила Алина.

— Девочки, Христом богом прошу, — взмолилась она, — найдите Васиного убийцу. Только так я смогу отмыться от той грязи, которую на меня вылила Рада. Не убивала я его! Не убивала! — с надрывом выкрикнула она.

«Считай, что заказ твой принят, — подумала я. — И даже уже в разработке».

— Для начала успокойся, — посоветовала Оксане Алина. — Сама-то на кого думаешь? Были у твоего Василя враги?

— Что значит «враги»? Его половина города терпеть не могла! Но чтобы за нож хвататься… Не знаю я, кому он так мог насолить.

— Половина города его терпеть не могла, — повторила за Оксаной Алина. — Полгорода — это, конечно, много, а конкретнее можешь сказать? Может, кто-то из тех, кто сейчас на корабле?

— Рада? — спросила Оксана. — Нет, та не могла. Столько сил она приложила, чтобы отбить у меня Василя. Зачем ей его убивать? Ей нужны мои гостиницы. — Оксана рассуждала трезво, не валила все на соперницу.

— Ну, а Роман, Богдан, Ярослав? В каких отношениях с ними был Василий?

— Ох, не могу я грех брать на душу, — вздохнула Оксана. — С Романом Васька дружил еще со школы, да и Богдан — друг детства. Что же я на них буду наговаривать?

— А тебя никто и не просит наговаривать. Если уж ты попросила у нас помощи, — достаточно резко сказала я, — рассказывай все, как есть, без оглядки на деликатность.

— Хорошо, как есть, так и расскажу, — согласилась Оксана. Она даже села, чтобы начать рассказывать, но нас опять отвлек шум за дверью.

Сначала послышалось чье-то топтание, потом мужской голос заискивающе позвал:

— Степа, ты здесь?

— Здесь, — отозвалась она.

— Ты скоро? Кушать хочется.

— Как некстати, — сморщилась Степа. — Ну что он без меня не может позавтракать?

— Степочка, еще на экскурсию приглашают.

— На экскурсию я тоже хочу, — поставила нас в известность Алина и предложила: — Давайте продолжим наше заседание после обеда.

— Я не возражаю, — Степа покосилась на дверь. — Куликов все равно не дал бы нам спокойно поговорить.

— И я не возражаю, — поддержала я Алину.

— Пойду к девочкам, — сообщила Оксана, поднимаясь, — они без меня не поедут.

— Отлично, — подвела итог голосованию Алина. — После обеда встречаемся здесь.

Оксана открыла дверь, чтобы выйти, и в каюту ввалился смущенный Куликов.

— У нас на все про все пятнадцать минут, — поторопил он нас.

Мы буквально влетели в ресторан на три минуты, чтобы ухватить по бутерброду и выпить по чашке кофе. Во-первых, ресторан уже закрывался. А во-вторых, внизу на набережной нас ждали кареты. Да-да, именно кареты, запряженные лошадьми. Такое было начало экскурсии. Большая часть пассажиров «Рамзеса» была уже на пристани. Кто же откажется прокатиться на лошадках по улочкам старого города?

Как мы не торопились, а задержаться на корабле все же пришлось. Мы уже подходили к трапу, когда нам наперерез бросилась Рада. Выглядела она весьма бледно. Щеки без намека на румянец. Воспаленные глаза в обрамлении белесых ресниц. А губы, которые и рассмотреть не представлялось возможным, сливались по цвету со щеками. В это утро к косметике Рада не прикасалась.

«Бедняжка, когда в семье покойник, не до своей внешности», — мысленно я даже пожалела Раду.

— Вы же из полиции? Меня обокрали! — она схватила мою подругу за руку и, не обращая внимания на меня, потащила в сторону, как я поняла, в свою каюту.

— Вы порвете мне жакет, — одернула Раду Алина. Она даже схватилась за поручень, чтобы та не тащила ее насильно. — Возьмите себя в руки. Вас обокрали? Кто?

— Знала бы кто, морду бы ему исцарапала! — зло выкрикнула Рада.

«Такой — это раз плюнуть», — отметила я про себя, позабыв, что еще минуту назад испытывала к этой женщине чувство жалости.

— Хорошо, поставим вопрос иначе, — придав лицу максимум серьезности, сказала Алина. — Что у вас украли, и кого вы подозреваете?

— Украли у меня саквояж с косметикой.

«Вот, оказывается, в чем причина ее бледного вида», — улыбнулась я.

— Кого подозреваю? Да вот их! — Рада ткнула пальцем на приближающуюся к трапу Оксану и Лилю. — Они и Васеньку убили, и косметичку стырили, чтобы я сама на смерть стала похожа, — захныкала Рада. Выглядела она в этот момент глупее глупого. Женщина, у которой несколько часов назад убили мужа, плачет по туши и губной помаде. — Добить меня хочет по всем статьям!

«Наговаривает? Или ее действительно обокрали? — успела я подумать. — Кто это мог сделать, не представляю, но точно не Оксана».