Слезы нильского крокодила

— Степа, если тебе кто и подсунул отраву, так не дух, а живой человек. И зачем тебе понадобилось грибами наедаться?

— Я же говорю, не в себе была. Обидеть Раду не хотела, — вяло пробормотала Степа. — Да мне казалось, что я немного съела.

В трубке послышался глубокий вздох и голос медсестры:

— Вы утомили больную. Она вам перезвонит позже, поспит и позвонит.

— Девушка, а что можно ей принести? — поторопилась я спросить, пока она не положила трубку.

— Первые два дня категорически ничего нельзя. Больной вводят глюкозу и физраствор. Начинать кормить надо с кисломолочных продуктов: кефир, творог. Соки несите, чаек травяной, но только тот, что в аптечной упаковке.

— Спасибо, девушка, вы, пожалуйста, ни от кого передачи не принимайте. — Прикрыв трубку рукой, я прошептала Алине: — Вдруг у Рады не все испорченные продукты иссякли, возьмет и принесет в больницу что-нибудь малосъедобное.

— Ну что вы, у нас с этим строго, до распоряжения лечащего врача ни одной передачи не примут, — ответила медсестра и положила трубку.

После разговора со Степой мы вздохнули с облегчением — слава богу, обошлось. Настроение улучшилось. Нам страшно захотелось есть. Да до такой степени, что при виде мальчишки, проходившего мимо и нагло жующего хот-дог, засосало под ложечкой и потекли слюнки.

— А что мы на завтрак ели? — спросила Алина.

— По-моему, ничего.

— Плохо.

— Не до завтрака было.

— Если завтрак пропустили, надо обязательно пообедать. Когда я возвращаюсь с курорта, две недели живу по сложившемуся режиму. Завтрак в девять, обед в два, ужин в семь. Сейчас сколько?

— Пять минут третьего, — я посмотрела на часы.

— Вот! То-то я чувствую, мне плохо.

— Вернемся в гостиницу? — предложила я.

— Не хочу, — отвергла мое предложение Алина. — Сил нет смотреть на кислую физиономию Оксаны. Не нравятся мне ее перепады настроения: то спасите, то катитесь к чертовой бабушке со своим расследованием.

— К чертовой бабушке она нас не посылала, — ради справедливости заметила я, — но то, что она со вчерашнего дня сама на себя не похожа — факт.

— Пошли в ресторан, — потребовала Алина. — Погода хорошая, посидим на воздухе, шашлычки съедим.

Солнце стояло в зените или почти в зените, при полном безветрии хорошо согревая землю. Температура воздуха почти приближалась к двадцати градусам — сидя на летней площадке ресторана, мы бы не замерзли.

На пути попался ресторан.

— Смотри, какое симпатичное заведение, — обратила мое внимание на деревянные строения Алина. — Национальная кухня! Я уже чую запах грибной похлебки. Пошли!

За невысоким заборчиком виднелись деревянные домики-теремки. Они словно грибы росли в тени роскошных елей-смерек. Странно, но ни один из теремков не был занят. В глубине территории виднелось основное здание. Оно так же было сложено из широких бревен. Остроконечную крышу, покрытую ярко-рыжей черепицей, венчал шпиль. Мне захотелось посмотреть, что внутри, но Алина потащила меня в один из теремков:

— Сначала сделаем заказ, потом пойдем мыть руки и посмотрим.

На свежем воздухе нам поесть так и не удалось. Сколько бы мы ни жали на кнопку вызова, официант к нам так и не подошел. Откуда-то подул ветер. В тени я стала мерзнуть.

— Безобразие, — принялась возмущаться Алина, клацая от холода зубами.

Ясность внесла женщина-дворник, которая тщательно сметала листья с дорожки. Листья с завидной периодичность падали, а она размахивала и размахивала метлой. Поравнявшись с нашей беседкой, она сказала:

— Летняя площадка работает только летом. — И добавила: — Понимать надо!

Эта фраза меня весьма развеселила:

— Алина, летняя площадка работает только летом! Понимать надо! Пошли внутрь.

На этот раз она не возражала.

Не смотря на дневное время, в ресторане почти не было свободных мест. Выбирать не приходилось. Мы сели за стол, расположенный рядом с входом. Впрочем, на проходе мы не сидели. У каждого стола было свое пространство, отгороженное от других столов невысокими перегородками-заборчиками. Тех, кто сидел за соседними столами, было видно совсем чуть-чуть: поверх перегородок торчали одни макушки.

Сделав заказ, мы расслабились в предвкушении сытной и вкусной пищи. Поесть решили основательно: заказали по куриной лапше, которую обещали подать в горшочках, гуляшу по-гуцульски и по куску вишневого пирога.

Сидели молча. Алина продолжала изучать меню, она хотела еще заказать вина и раздумывала, какое выбрать. Я закрыла глаза, откинув голову на высокую спинку стула. За перегородкой, за соседним столом, разговаривали двое — мужчины. Я бы и не слушала, но уши же не заткнешь? В какой-то момент я поняла, что их голоса мне знакомы — где-то я их уже слышала. Говорили на украинском языке, быстро, словно желая выговориться.

Я не смогла удержаться, чтобы украдкой не оглянуться. Коротко остриженный затылок принадлежал Ярославу. Вчера, сидя в его машине, я имела возможность хорошо запомнить именно эту часть его головы. Вторым мужчиной оказался Богдан. Слава богу, он в этот момент увлеченно ковырялся в тарелке и не встретился с моим взглядом.