Слезы нильского крокодила

— Что далеко?

— Гинекология.

— В соседнем корпусе, на втором этаже. Ее сразу положили.

— Что и требовалось доказать, — сказала Алина, выйдя за порог реанимационного отделения. — Как ты думаешь у нее выкидыш? Или врачам удалось сохранить ребенка?

— Откуда мне знать, — пожала я плечами. — Можно, конечно, Раду навестить, но мне кажется, предварительно надо встретиться с Зосей. С чего бы молодой девушке успокаиваться таблетками, да еще в таком количестве?

— Ты полагаешь, она хотела покончить с собой?

— Есть такая мысль.

Глава 29

К Степе мы вернулись к шести часам. Дежурная медсестра нам приветливо улыбнулась, как старым знакомым. Кивнув ей, мы уверено зашагали по больничному коридору к Степиной палате.

— А где Ириша? — спросила я, застав Степу опять в одиночестве.

— Уже убежала домой. Смена закончилась. Сейчас дежурит другая девушка, но Ириша предупредила, что ко мне придут, и мы втроем зайдем к Зосе.

— Мы? А ты сможешь? — усомнилась Алина в возможностях Степы.

— Если я один раз упала в обморок, то это не значит, что я умерла, — обиделась на нее Степа.

— Извини, я просто за тебя беспокоюсь. Давай я тебе помогу подняться.

Степа оперлась на Алинину руку, сначала села, потом поднялась на ноги. Было заметно, как у нее от слабости закружилась голова, но она и виду не подала, лишь крепче вцепилась в руку моей подруги.

— Пошли. Зося лежит через палату от меня.

Медсестричка, такая же молоденькая, как Ириша, с удивлением посмотрела на вошедшую в палату делегацию, но потом, вспомнив, что ее предупреждали о нашем визите, подумала, что неплохо было бы в выпавшую свободную минутку попить чайку, и сама предложила нам остаться с Зосей:

— Я ненадолго отлучусь? Если что, зовите.

— Конечно, милочка, идите, — великодушно разрешила ей Алина. Разговор с Зосей при свидетелях не входил в наши планы.

Девочка лежала белее простыни, в испуге натянув до подбородка больничное одеяло.

— Зося, ты чего-то боишься? — тихо и ласково спросила Степа.

— Тетя Стефа, а зачем эти женщины здесь? — ее взгляд метался от меня к Алине и обратно.

— Зосенька, ты только не волнуйся. Мы пришли тебе помочь, — я шагнула к кровати, села на краешек и взяла холодную руку Зоси в свои ладони. Пальцы девочки судорожно подрагивали. Она хотела выдернуть руку, но не решилась. — Все будет хорошо. Тебя вылечат. Ты ведь себя уже лучше чувствуешь?

Заметная тень пробежала по Зосиному лицу, и девочка преобразилась.

— Я не хочу себя лучше чувствовать! Я хочу умереть! — с вызовом прошептала она. На крик у нее не было сил.

— Ну что ты такое говоришь, — всплеснула руками Степа. — Так нельзя ни говорить, ни думать.

— Я умру! — упрямо заявила Зося.

— Ты не умрешь, — Степа подумала, что девочка боится смерти и ее надо успокоить. — Мы говорили с врачами. Ты вне опасности и идешь на поправку.

— Нет, вы меня не поняли. Я не хочу жить.

— А ты о матери подумала? — повысила голос Алина. Есть хороший прием, как вести себя с истериком — надо дать ему пощечину. Зосе по лицу не дашь — девочка слишком слаба. Но в этом случае вполне допустимо прикрикнуть.

— Она обо мне думала? — парировала Зося. — Со мной считалась? Никогда!

— Зря ты так. Твоя болезнь довела маму до больничной койки. Она лежит в соседнем корпусе.

— Не верю, — покачала головой Зося. — Ее ничем не проймешь. Человеческая жизнь для нее ничто. Наверное, я в нее — такая, — она сделала ударение на последнем слове.

— Какая такая? Ты добрая, отзывчивая девочка. Скажи только, зачем столько таблеток выпила? Хотела успокоиться? Попросила бы маму, она накапала бы валерианы. Что это вообще за таблетки?

— Не знаю. У бабушки много разных лекарств. У нее очень высокое давление, диабет и стенокардия. Когда она приходит к нам, приносит целый мешок лекарств. Наверное, это ее таблетки. Но лежали они отдельно, в кармане маминого халата, — усмехнулась Зося. — Я видела, как она подсыпала это лекарство в еду для тети Стефы. Когда я спросила, зачем она это делает, мама ответила, что тете надо успокоиться, поскольку она слишком расстроена смертью брата. Утром тетю Стефу забрала «Скорая». Бабушка сказала, что она отравилась грибами. А я сразу подумала, что дело не в грибах, а в таблетках, и что эти таблетки помогут и мне. Я выпила десять таблеток, все что осталось, — вызовом сказала она.

— В чем помогут? Уйти из жизни? — ужаснулась я.

— Ну да. А что здесь такого? Неужели лучше в тюрьме сидеть?

— Глупости, зачем тебе сидеть в тюрьме?

— Как зачем? Ведь это я убила Василия, маминого нового мужа.

Моя рука потянулась к Зосиному лбу. Услышав признание, я подумала, что у ребенка бред. Но лоб был не горячее рук, то есть совсем холодный. Может, это отравление дает о себе знать? У ребенка галлюцинации начались.

— Зося, тебе совсем плохо? — сочувственно спросила я.

— Плохо? Нет, мне сейчас хорошо, легко. Вы мне не верите? Тогда слушайте.