Слезы пустыни

После этого я каждый день спрашивала Абдула, куда запропастился этот агент. Ничто не мешало ему удрать со всем моим добром, и тогда со мной было бы покончено. Но Абдул сказал, что беспокоиться не нужно: ему известно, где живет этот человек, просто так он исчезнуть не может. Абдул пообещал, что не подведет меня. Я должна сохранять спокойствие и доверять ему.

Агент появился через месяц. Для побега все готово, заявил он. Завтра он заедет за мной и отвезет в аэропорт. Я спросила его, куда меня отправляют. В безопасное место, туда, где хорошие люди помогут мне, — вот и все, что он счел нужным объяснить. Мы полетим вместе, выдавая себя за мужа и жену. Моя роль заключается в том, чтобы следовать за ним и делать в точности так, как он скажет. И было одно условие: не задавать вопросов, никогда. Ничего не поделаешь, таковы правила.

Я предполагала, что он не хотел сообщать мне лишнего, чтобы я не проболталась на допросе, если нас схватят. Я даже его полного имени не знала.

Теперь, перед отъездом, мне было радостно и страшно одновременно. Я продолжала ломать голову над тем, куда я направляюсь и что будет, когда я туда доберусь. А что, если этот агент просто бросит меня на полпути? Но беспокоиться поздно. Теперь все в руках Господних. Если Господу будет угодно, все пройдет благополучно.

В ту ночь я не могла заснуть. Сколько бы я ни молила Бога заглушить мои страхи, разум кипел от тревожных мыслей. Схватят меня, или мой отъезд будет завершением ужасного путешествия? Вернусь ли я когда-нибудь домой? Увижусь ли снова с родными? Но как я с ними увижусь, если буду далеко, в чужой стране?

На следующее утро Малайка дала мне небольшой саквояж, в который я уложила свои нехитрые пожитки: запасной тоб, дорожную накидку, шаль и зубную щетку. У меня не осталось ничего на память о доме — ни камешка, ни ветки, ни даже песчинки. Только воспоминания. Малайка пожелала мне удачи. Она улыбалась. Она никогда не забудет меня, сказала она, и, может быть, однажды я расскажу ей всю правду о себе. Абдул же вновь заверил меня, что беспокоиться не нужно. Все будет хорошо, он нисколько в этом не сомневается.

В три часа явился мой агент на машине. За рулем сидел его водитель. Он указал мне на заднее сиденье, сел рядом, и мы в молчании поехали по городу. Я нервничала, старалась вжаться в сиденье, чтобы меня не заметили снаружи. Но агент велел мне сесть прямо и вести себя естественно. Потом я заподозрила, что он везет меня прямо в полицию. А что? Это было бы куда проще, чем куда-то лететь. Я знала, что почувствую себя в безопасности, только оказавшись на борту самолета.

Когда мы подъезжали к аэропорту, агент снова принялся наставлять меня: «Делай, что велю, не говори ни слова, и никаких шагов без моего разрешения. Веди себя, как я сказал, и мы будем в порядке». Но если я забуду его наставления и выкину какой-нибудь фортель, меня сцапают. «Помни, мы с тобой супруги». Я всегда должна быть послушной и идти на несколько шагов позади него, как подобает благовоспитанной мусульманской жене.

В аэропорту водитель остановился и взглянул в зеркало заднего вида.

— Ты когда обратно?

Агент пожал плечами:

— Пока не знаю. Мне там особо делать нечего, только вот с этой разобраться. Так что завтра, если все пройдет нормально.

— Мне тебя забрать?

— Да, в обычное время. Если что, позвоню.

В зоне вылета была давка. По мере того как пассажиры проходили регистрацию, толпа рассасывалась. Агент намеренно задержался и прошел на паспортный контроль, когда там никого не осталось. Обменявшись рукопожатием с чиновником в униформе, он протянул оба паспорта. Я стояла позади, как послушная жена. Чиновник взглянул на меня, потом понимающе улыбнулся агенту. Они обменялись несколькими фразами, затем наши паспорта были проштампованы, и нас без проволочек пропустили.

— Всего хорошего и доброго пути, — сказал чиновник моему агенту. — Скоро увидимся, да?

Тот улыбнулся:

— Конечно. И спасибо.

Мы подошли к следующей группе чиновников. На этот раз, прежде чем пропустить, у нас проверили сумки. Мы пересекли аэропорт, спустились по ступенькам, на перроне вместе с остальными пассажирами подождали появления автобуса. Короткая поездка через перрон, и нас доставили к самолету. Он стоял на взлетной полосе, приземистый и ослепительный.

Возле него я увидела группу белых людей в элегантных синих униформах. Одна женщина, провожая нас в самолет, приветливо улыбнулась агенту. Затаив дыхание я поднималась по ступенькам. Мельком оглянувшись, шагнула в самолет. Я была в безопасности. Я в безопасности. Я в безопасности. Я в целости и сохранности в этой машине, которая унесет меня в безопасное место.

Итак, я на пути из Судана туда, где охотники не смогут найти меня. Одному Господу ведомо, в какую страну я направляюсь, но это еще предстоит узнать. Сейчас важнее то, что я улетаю из страны — страны, которая пожирает мою отчизну. Я откидываюсь на спинку сиденья и чувствую, как усталость волной накрывает меня. Я так устала. Так устала. Так устала. Я никогда не чувствовала такой усталости…