Слезы Зоны

— Хочешь отдыхать — я тебя не тащу. Отдыхай на здоровье, — прокуренным голосом предложил Эру.

— Ага, хабар мой норовите себе заграбастать? Думаешь я не вижу, как Перун на мой Абакан поглядывает?

— Далась мне твоя пукалка, — огрызнулся парень лет двадцати трёх, самый молодой из сталкеров, в почти новом камуфляже и порядком стоптанных кроссовках, поправляя на поясе здоровенную кобуру. — Кинется на тебя кабан или химера, много ты своей скорострелкой навоюешь? Неееет, я свою красавицу ни на что не променяю, — он ласково погладил длинный ствол охотничьей двустволки, прижавшись щекой к которому сидел.

— Заткнулись и встали! — обрезал Эру.

Кто молча, кто недовольно ворча, но сталкеры вскочили, закинули на плечи полупустые рюкзаки, проверили оружие и по двое направились по вечерним зарослям. Через пару минут Эру остановился и крикнул:

— Фашист, выходи. Всё в норме.

Из тёмных кустов вынырнула фигура с потрёпанным АК в руках. Оказалось, Перун не был самым молодым парнем в отряде. Фашисту никто не дал бы больше двадцати одного. Крепкий, спортивный парень в истрёпанных джинсах, джинсовой куртке и военных ботинках, с выбритой головой и наколкой — фашистским крестом на тыльной стороне ладони правой руки, направился к группе.

— Как сходи… — начал было он, когда неподалёку раздался утробный вой.

— Псевдособаки! — рявкнул Кот, срывая с плеча Калашников.

— Бежать! Надо из зарослей уйти! — скомандовал Эру, щёлкая предохранителем винчестера.

Привычно разбившись на пары, они неслись по кустам, шарахаясь от густых древесных теней, посматривая каждый в свою сторону. Донёсшийся сзади лай заставил прибавить скорости.

— Твою мать, да там ещё и слепые псы! — ругнулся Перун.

— Те что Игрока с группой гнали… — на ходу пояснил Эру, — видно наткнулись на пару-тройку псевдособак, ну и рванули… при их поддержке за жратвой.

— Блин, я не хочу на жратву к ним! — тщедушный сталкер в выцветшем камуфляже, с калашниковым в руках, бежал то и дело оглядываясь назад, спотыкаясь и получая тычки и пинки от Фашиста.

— Калькулятор, гад, ты ещё остановись и посчитай их! — на ходу выдавил он, подталкивая в спину.

Лес закончился резко. Вылетел из тени мощных деревьев, сталкеры понеслись по относительно ровной местности.

— По одному и за мной! — скомандовал Эру. — Аккуратно, тут аномалии на каждом шагу, не Жарка, так Трамплин. Сбавить ход, тут от псов отобьёмся, а от аномалий — хрен.

От деревьев их отделяло метров сто, когда оттуда вылетели враги.

Первым нёсся псевдопёс — здоровая бурая тварь, размером с очень крупную овчарку, плоской мордой, неприятно напоминающей человеческое лицо и толстыми, крепкими лапами.

Сделать он успел не больше десятка прыжков, когда коротко тявкнув, рухнул, схлопотав короткую очередь из Абакана Москита.

Следом выбежало с полдесятка слепых псов — более мелких существ, коричневых, чёрных и пятнистых, с гладкими мордами, отдалённо похожими на крысиные. Но в отличие от последних, на них не было даже намёка на глаза. Затем ещё пара псевдособак и снова около дюжины слепых.

— Слепых! Слепых бейте, мать-перемать! — проорал Эру, перекрикивая стрельбу. — Прицел собьют и хана!

В-В-ВТУНННН!

Неприятно ударил по ушам выстрел из подствольника Кота, и в самой гуще псов поднялся фонтан земли, присыпавшей тела одного псевдопса и полудесятка слепых.

Но оставшиеся успели ударить все разом. Их оскаленные пасти, как и весь мир, раздвоились в глазах сталкеров, остервенело замотавших головами, стараясь не прекращать огня.

Они рассыпались цепью, старательно оббегая едва заметные пыльные вихри и искажение воздуха и поливали мутантов свинцом.

Перун уже бросил разряженное ружьё и садил по приблизившимся псам из старого доброго Стечкина.

Фашист орал и в упор добивал вцепившегося ему в ногу врага.

Вепрь отвернулся и, быстро сменив магазин пистолета-пулемёта, стрелял по тварям, вздумавших оббежать его сбоку. Тупые, массивные пули разрывали плоть и выворачивали внутренности, когда сзади раздался истошный вопль Перуна:

— ВЕЕЕЕПРЬ!!!

Сталкер обернулся и успел увидеть летящую на него в прыжке огромную тварь, из раскрытой пасти которого уже доносилась вонь разложения. Затем почувствовал страшный удар и, отбросив оружие, выставил руки, защищая горло. От удара шестидесятикилограммовой туши он отлетел на несколько метров и упал. Нестерпимая боль обрушилась на каждую клетку кожи.

— Ве-е-епрь в Жа-а-а-а-арке-е! — услышал он чей-то далёкий голос. И только через мгновение понял ЧТО значат эти слова.

Зажимая глаза уже обгоревшими до кости ладонями, на четвереньках прополз длиннейшие два метра в своей жизни и рухнул, задыхаясь от боли в сожжённых лёгких, не способный даже стонать. Последних выстрелов он уже не слышал…

— Что делать? Эру, что делать будем??? Он же сдохнет сейчас! — приплясывал от ужаса вокруг обожженного тела Перун.