Слезы звезд

Адриана позеленела. Она трясла Мишель, чтобы та подтвердила ее слова, но против нее уже встал весь класс.

Карл фон Рихтер заложил руки за спину и наблюдал за всем этим с каким-то странным блеском в глазах.

— Кажется, мы оказались в затруднительном положении, мисс Марлоу, — промолвил он, теребя густые усы.

— Они все врут! — завизжала она.

— О, это серьезное обвинение, — учитель покачал головой и цокнул языком. — Очень серьезное. Но тем не менее, я должен учитывать, что их больше. И, похоже, они довольно единодушны.

Улыбаясь, он развел руками, указывая на стоящий перед ним класс. Косые взгляды сверлили взбешенную таким поворотом событий Марлоу.

— Я пойду к миссис Джеймс! — взорвалась она, второпях засовывая вещи в свою сумку. — Я вам всем покажу!

Карл фон Рихтер неспешно раскладывал книги на столе.

— Боюсь, ваша… кхм, покровительница сейчас на важном заседании. И не сможет вас принять.

— Я подожду! — она направилась к двери. Втянувшая голову в плечи Мишель беспомощно соображала, стоит ли ей остаться или тоже следовать за ней.

— Мисс Марлоу, боюсь, вы переоцениваете свои полномочия, — категоричный тон учителя заставил ее остановиться. — Когда я говорю, что идет важное совещание, это значит, что ей сейчас не до вас. Вернитесь на свое место.

Адриана обиженно вытянула губы в трубочку. Но все-таки вернулась и села, бросив на меня уничижительный взгляд.

— И тем не менее, чтобы больше не было недоразумений, я поговорю с мадемуазель Леран наедине. А вы пока откройте страницу сто тридцать пять и ответьте на первые три вопроса. Прошу вас, мадемуазель.

Я последовала за ним в смежную комнату, которую Карл фон Рихтер использовал вместо библиотеки. Я никогда не видела, чтобы он кого-то сюда пускал. В углу стояло продавленная кушетка с наброшенным на нее теплым пледом. Рядом лежали личные вещи учителя. Смешавшись, я отвела глаза.

— Ночи здесь холодные, — пояснил он как ни в чем не бывало. — Но в моем доме они еще холоднее. После того, как скончалась моя жена, не выношу, знаете ли, одиночество.

Я не ответила.

— Итак, мисс Леран, — Карл фон Рихтер смотрел на меня без тени прежней улыбки. — Скверно вышло, очень скверно.

— Я даже до нее не дотронулась. Точнее, не успела, — мой голос прозвучал с вызовом. Пускай думает или делает, что хочет. Для меня это больше не имеет значения.

Он покачал головой.

— Я не об этом.

Он подошел к небольшому, задернутому шторкой окошку и отодвинул занавеску. Только сейчас я заметила, что маленький балкончик, на который мы приземлились, был очищен от снега, словно кто-то там недавно тщательно прибрался.

— Вам повезло, что они были так шокированы этим событием, что не сообразили выглянуть вниз, — чужим, резким голосом произнес он. Боясь дышать, я не могла оторвать взгляд от Карла фон Рихтера, взирающего на меня более строго, чем обычно. — Иначе несомненно заметили бы свежие следы двух пар женских сапожек на снегу. Признаюсь, не ожидал от вас такой оплошности, мадемуазель.

Я сглотнула. Он знал! Он знал, что Уилл был не один!

— Я не знаю, зачем вам понадобился его кабинет… — я открыла рот, но он остановил меня взмахом руки, — и не хочу знать. Я знаю, только одно — что бы вы там ни нашли… и что бы оттуда ни забрали… вы поступили по совести, мисс Леран. Хоть мне и искренне жаль, что тем самым вы прикоснулись к зловонной, порочной грязи, которая окружает это место. За все эти годы у меня так и не получилось из нее вылезти. Боюсь, это засасывает. Хочешь того или нет. В один день ты просто понимаешь, что уже и сам по уши в этой трясине и идти тебе больше некуда.

Он вздохнул и задвинул штору.

— Уильям поступил очень смело. Надеюсь, вы избавились от простыней?

— Да. — Я еще не могла поверить, что он это спрашивает.

— Хорошо, — он кивнул. — Как вы знаете, наказание назначили на завтра. Несмотря на выходной, всем приказано явиться. Хорошая новость в том, что после этого он… кхм… будет не в состоянии принять участие в соревновании. Естественно, миссис Джеймс не позволит нашим докторам лечить его.

Карл фон Рихтер сочувствующе поджал губы, его глаза светились неподдельной печалью, когда я бессильно прислонилась к холодной стене.

— Боюсь, зрелище для вас будет нелегкое. Сам Броуди будет исполнять приговор. Он, как вы знаете, любитель такого рода наказаний… Он совершенно обезумел и эти два дня потратил на то, чтобы вытянуть из вашего друга, где то… что он потерял. А как вы знаете, методы у него жесткие. Надо отдать Уильяму честь — он молчит.

Я сжала пальцы в кулак и прислонила его к дрожащим губам, стараясь не закричать. Уилл… Все это время его пытали.

— Я отдам. Я верну ему… Прошу вас, остановите его…

Карл фон Рихтер покачал головой.

— Боюсь, это безумие уже не остановить. Наказание все равно состоится.

— Но пусть хотя бы прекратит это сейчас… — я всхлипнула. — Скажите, что я принесу ему…

— Нет, вы этого не сделаете. И дело не только в одном человеке, сейчас это уже гораздо выше этого.

— Но Уилл… — по моим щекам текли слезы. — Я не хочу, чтобы ему делали больно.