Слимпер

Потому слушайте приказ Главного Хозяина — незанятые в несении службы сейчас же отправляются в Старые Сектора на зачистку: приказано ликвидировать всех, кого там обнаружите!

— Пля, опять недоделков мочить будем, — обрадовался кто-то справа от Семёна. — Весело! Хоть постреляю от души... Мурз, у тебя травка ещё осталась? Под травку и охотиться веселей! — Что ответил неведомый Мурз, Семён не расслышал, но спрашивающий, похоже, остался доволен:

— Согласен! У меня ещё два зуба от последней плановой зачистки припрятаны. Золотые. Один — твой... Может, и сейчас повезёт? Надо щипцы взять, не забыть, — Семёна передёрнуло.

Старший наказатель обернулся, что-то тихо сказал начальнику охраны — тот насупился, хотел было возразить, но потом махнул рукой, мол, делайте, что хотите. Ваша власть.

Наказатель медленно пошёл вдоль рядов охранников, пристально вглядываясь им в лица, не пропуская ни одного — многие из охранников опускали глаза, настолько пронзительным был взгляд седого наказателя. И цепким.

Семён тоже отвёл глаза в сторону и постарался изобразить на лице тупое служебное выражение: видимо, получилось это у Семёна недостаточно хорошо, потому что старший наказатель задержал свой взгляд на нём несколько дольше, чем на остальных. Задержал и пошёл дальше.

— Бр-р, — сказал Мар. — Ну и тип! Посмотрел, как сверлом насквозь продырявил... Не нравится он мне, Семён! И то, что здесь происходит, тоже не нравится. Регулярная охота на беззащитных умственных калек, надо же... Достойное развлечение для крепких вооружённых мужиков, пля! Вот что я тебе, Семён, скажу — я и раньше не любил охранников. А сейчас тем более не люблю! Зубы они, понимаешь, щипцами выламывают... Сволочи! Эх, если б не серьёзный заказ, я бы настоятельно рекомендовал тебе сваливать отсюда к едрене фене, причём немедленно, и заняться чем-нибудь не настолько мерзким, как вооружённые прогулки в компании с этими мародёрами... Общественный нужник вручную почистить, и то меньше замараешься, ей-ей! Тьфу.

Тем временем старший наказатель вернулся к начальнику охраны, перебросился с ним парой коротких фраз и ткнул рукой в сторону напрягшегося Семёна. Указал на него как Вий на Хому.

— Эй, ты! — рявкнул начальник Семёну. — Да, ты, козломорд в четвёртой шеренге! Стоять на месте, пля! Остальным — получить оружие, разбиться на тройки и отправляться по маршрутам самостоятельно! По окончанию зачистки старшие групп — ко мне. Вольно, разойдись.

— Влипли, — убеждённо сказал медальон. — Как есть влипли. Но почему? Не понимаю... Если возникнут проблемы, я тебя на следующий адрес перекину, согласен?

— Через адрес, — шепнул Семён. — Что мне теперь у наказателей делать? Вон, самый главный уже и так здесь. Сейчас беседовать со мной будет. Любезничать... Может, и я у него смогу что-нибудь полезное вызнать?

— Ну-ну, — пробурчал Мар. — Шпион-вызнаватель, ага. — И замолчал.

— Ко мне! — громко приказал Семёну начальник охраны. — Бегом! — Семён вздохнул и побежал, а куда было деваться? Помня армейские правила, Семён остановился за пару шагов от грозного начальника и приложил ладонь к берету: сейчас надо было немедленно отрапортовать, и отрапортовать именно так, как здесь принято — мол, товарищ-господин как-вас-там, рядовой номер такой-то по вашему приказанию прибыл... Но ни звания товарища-господина, ни своего возможного номера Семён, разумеется, не знал; положение складывалось критическое. Хреновое, как сказал бы Мар.

Ситуацию разрядил сам начальник — не дожидаясь рапорта, он, брызжа слюной, с ходу заорал на Семёна, топоча ногами:

— Что, пля, за дела? Почему твоей рожи в портретной картотеке до сих пор нету? У старшего наказателя глаз — алмаз, он всех в лицо помнит! Что ты, пля, себе позволяешь, кретин безмозглый?! Молчать, не думать, стоять смирно! Даже если ты из восстановленых, даже если тебе в больничке новую козлиную морду пришили, ты всё одно должен был вовремя по новой зарегистрироваться! Ты, пля, не номер сорок пять, ты, пля, нуль-нуль сортирный! Объявляю тебе выговор с лишением карточек на пиво в течение месяца! — начальник охраны, более не обращая внимания на Семёна, в изумлении так и застывшего по стойке смирно, повернулся к старшему наказателю.

— Это сорок пятый, — спокойным голосом пояснил начальник седому, — из новичков. Я в ваш отдел ещё неделю тому назад доложил: так и так, сорок пятый пострадал на вечернем патрулировании. В восьмой блок его случайно занесло, в одиночку, он же дурак ещё, ни фига не знает... Ничего, отмахался. Только морду на лоскуты порезали. И нос сломали. И один глаз выбили. А, пустяки! Вот, починили, в строй вернули, как новенький стал. Правда, на себя теперь малость не похож, потому накладочка и вышла!

— Действительно, как новенький, — задумчиво согласился наказатель, бесцеремонно уставясь Семёну в лицо. — Чересчур новенький... Ну, ладно. Сорок пятый, так сорок пятый. Я не против, — старший наказатель, не прощаясь, резко повернулся и зашагал к камере перемещений.