Слётки

Зато в кронах еще не распустившихся деревьев грай и гомон стоял неимоверный – ремонтных забот, видать, там, наверху, было невпроворот. Все повторялось сначала, обещая новую радость, новых птенцов, и не успеешь обернуться, как деревья покроются листвой, шум птичий слегка поубавится, и снова в траве окажутся слётки – те, кто раньше других оперился, прыгнул в желанную свободу, да силенок оказалось маловато, а перышки коротки. Ах, слётки, слётки, торопливые и неумелые детки, как беспощадно, без всякой на то нужды, оборачивается к вам ваша судьба! И что же тут поделаешь, кроме того, что Боря в детстве своем делал – охранял этих слётков, отпугивал кошек и дурных собачонок, ждал часами, пока не поднимется на крыло безымянное птичье дитя, и упусти день, да что там – час, и трагедия тут же тихой черной молнией пронесется: р-раз, и нет малой птахи, а все окрест тихо и покойно, разве только недолгий материнский, в нижних ветвях, крик раздастся – последний птичий плач.

Братья неспешно передвигались по глинистым скользким тропкам, и Боря спросил неожиданно:

– У тебя верные-то дружки сохранились? Не рассорился? Не разошелся? Как святая троица – надежный народ?

И Глебка, усмехнувшись, решил открыться брату. Рассказал, как подожгли первый киоск, а погодки, теперь студенты, покончили еще с двумя. Благоразумно умолчал о посещении тира и неприятном разговоре с Хаджа-новым. Помянул мельком, что причиной протеста стало торговое засилье южаков, это доставало семью горевских торгашей, и он, из чувства солидарности, в этом участвовал. Про уличную стычку и «ишачков» даже упомянуть не решился – уж очень это все по-детски бы выглядело. Но Борик слушал его внимательно, пристально Глебку оглядывал, прикидывал, обдумывал что-то свое.

Потом процедил медленно:

– Мне придется тут встретиться… с некоторыми. Зовут на «стрелку», в город. И мне нужна надежная разведка. Точнее, мне нужно засечь их следы.

Глебка про «стрелку» не понял, но остановился, восхищенный, готовый к немедленному действию. Он нужен брату!

– В общем, слушай, – Борис прислонился к громадной липе, их, в малые годы, любимому месту. – Я прихожу, допустим, к перекрестку. Меня встречает человек, которого я не знаю. Известно, что он будет подстрахован. В разных местах могут стоять еще люди – мужчины, женщины, старухи, как Зоя, или пацаны, как ты. Когда мы пойдем, они будут двигаться тоже. Впереди, позади, сбоку – по-всякому. И вы должны вычислить, много их или мало. Или их вообще нет.

Борис говорил спокойно, и Глебка с гордостью подумал, что брат его не простой человек, а командир по образованию, специалист, военный человек, и сразу видно, что такое положение для него если и не обычное дело, то совершенно не удивительное.

– Да, – продолжил он, задумавшись, – может их не быть вообще. Только вряд ли. Определяйте их, ведите до двери, в какую зайдут, запоминайте в лицо, а если получится, узнавайте, где живут, как зовут, хотя это вряд ли…

Он опять помолчал, подумал.

– При этом кто-то толковый, только не ты, тебя могут знать в лицо, пусть идет следом за мной и за тем, кто меня встретил. И в этом месте крутится. Ждет, когда выйду я, если выйду.

Он усмехнулся, поглядел в испуганное лицо Глебки, успокоил:

– Да выйду я, куда денусь…

Он вдохнул воздуха, будто к драке приготовился.

– Они из этого места станут расходиться. И не толпой, а по одному. Впрочем, на встрече со мной может вообще один оказаться, однако его с этого места будут провожать. Вот куда он пойдет, там он и ночует. Или живет. Скорее всего, только ночует. У кого? Как зовут? Чем занимается? Если будет невозможно узнать, запомните адрес и линяйте.

Остановился:

– Погодков можно привлечь? Они не разболтались? Не растреплются? Глебка решительно головой мотнул.

– Ну, а если что-нибудь случится? – Все это время Глебка о Борике думал: – Вдруг тебя бить начнут? Налетят?

– Нет, – выдохнул Борис. – Не начнут. Я кому-то нужен. Я догадываюсь, чего они хотят. А потом… – Он сунул руку куда-то за спину и вытащил будто игрушечный пистолетик – он на ладошке умещался, и перламутровая ручка нарядно переливалась на солнце.

– Маленький, да удаленький, – ухмыльнулся Борис. – А жалит, как Змей Горыныч.

– Подержать-то можно? – просительно заныл Глебка, и Боря протянул ему завлекательную забаву.

Глеб взвесил ее на руке, потрогал пальцами ручку, вернул. Договорились, что Борик братьев-студентов проинструктирует завтра же – всех и каждого. И он устроил им экзамен, да какой! Они перемещались по улицам и у себя в Краснополянске как бы инсценировали все, что может произойти.

Все и вышло, как они репетировали. Глебку, правда, Боря вообще не решался брать, был уверен, что, если за ним следят, то брата знают в лицо, и это ни к чему. Но младший даже взвыл от негодования: вся компания в сборе, у всех есть поручение, а он будет сидеть дома и «маскировать» ситуацию? Ни фига себе маскировочка!