Слёзы Лимба: Книга вторая (СИ)

Молодой человек снял шапку и куртку, оставшись в одном лишь свитере с длинным воротом. Отряхнув штаны от влаги, которая еще недавно была снегом, он подошел к двери и закрыл ее, чтобы никто их не беспокоил. Снаружи находилось слишком много людей, а любопытные взгляды чересчур нервировали. После Эрван взъерошил свои чуточку влажные волосы, которые из-за шапки прилипли к голове, затем вернулся к стулу и вновь опустился на него.

— Я так долго ждал этой встречи. Как и ты, — прошептал он и понял, что вот-вот заплачет. Еще никогда не было так трудно подавлять слезы. Но тем не менее он пытался держать себя в руках и выглядеть, по обыкновению, равнодушно. — Мы оба прошли через все круги ада, искали что-то, чего нет. И теперь мы здесь, совершенно ничего не имея от этих долгих продолжительных поисков. Я виноват перед тобой. И ненавижу себя за то, что оставил одну. Хотя клялся быть рядом, — Эрван опустился на колени перед ней и зарылся лицом в ее ладонь. — Ты не представляешь, как сильно я ждал этого дня. Как мечтал вновь ощутить твой запах, увидеть твою улыбку, глаза, — он провел пальцем по ее вновь вернувшейся на место нижней губе. — Но теперь… Теперь… Я всегда буду рядом. И никуда не уйду. Обещаю. Больше ты не останешься одна. Никогда. Когда ты проснешься, все плохое останется позади.

Неожиданно дверь палаты отворилась и на пороге возник высокий мужчина с гладко выбритой головой, который держал в руке какой-то сверток. Эрван спокойно обернулся и лишь кивнул ему. Тот нарисовал на лице смущенную улыбку и, пройдя в палату, положил сверток на подоконник, но затем направился к молодому человеку, даже не обращая внимания на то, что тот начал злиться из-за его затянувшегося присутствия.

— Я просил не беспокоить меня, — по-змеиному прошипел Джефф, но по глазам этого человека понял, что тот хочет сообщить что-то важное, но не в присутствии Татьяны. — Что случилось? — Эрван с большой неохотой выпрямился и, с грустью поглядывая на рыжеволосую девушку, вышел с лысым мужчиной в коридор. — Я слушаю.

— Сюда заявился ее напарник. Себастьян Моран. Хочет увидеть ее.

— Черт, — выругался тот и скрестил руки на груди. — Не пускайте его. Запретите пускать к ней всякого, кроме меня. Это приказ.

— Как скажешь, — кивнул тот. — Но советую тебе здесь не слишком долго задерживаться. Не стоит привлекать внимание. Этот Себастьян может серьезно подпортить твое алиби.

— Не волнуйся. Я сделаю все, чтобы этот детектив забыл о ней. И не позволю ему приблизиться к ней даже на шаг, — Эрван нажал на ручку двери и собрался вновь вернуться в палату. — Выпроводите его и ничего не говорите. Он не должен ничего узнать.

Морозный воздух был пропитан влагой и солью, он не пах по-зимнему, в нем ощущались нотки чего-то весеннего, даже толика дождливого. Уши заливал шепот воды. Где-то вдали кричали голодные чайки, вот только их крик можно было спутать с гоготом стаи ворон: настолько одичавшими были эти птицы и вряд ли видели сушу в течение длительного времени.

Слабый ветер шевелил ее покрытые инеем волосы, напористо, отчего напоминал огромного хищника, который принюхивался к своей жертве и надеялся, что та больше не придет в себя и не станет сопротивляться. Женщину замучила тошнота, сквозь сон она сдерживала поток рвоты, что закипала где-то в гортани и искала пути выхода из обезвоженного организма. Губы слиплись в страстном поцелуе, затвердели и потрескались. Татьяна зажмурилась и быстро захлопала поседевшими ресницами, попыталась вернуть ясность зрению, но слезная пленка оказалась настолько плотной, что картина мира стала напоминать отражение в запотевшем зеркале. Она ощупала себя замерзшими пальцами, которые разучились что-либо чувствовать своими нервными окончаниями, и поняла, что на ней лишь ночная рубашка и тонкое расстегнутое пальто из нежно-гладкой ткани. Чуточку привстав, она стала осматривать все с нахмуренным лицом, бледным, как снег, витавший в воздухе.

Она находилась в лодке. Просторной, слегка покачивавшейся на черных волнах. Свежая белая краска уже успела слезть с деревянного корпуса, но до сих пор пахла, будто нанесена недавно. Деревянная конструкция болталась посреди большой воды, окруженной кольцом едкого тумана рыжеватого оттенка. Туман извергал непонятные звуки, они походили на шум грозовых туч или вой надвигавшегося урагана. Сгустки испарившейся воды, зависшей в воздухе, имели полную неподвижность и за все это время, что женщина наблюдала за ними, не сдвинулись ни на единый метр, даже под действием ветра.