Слёзы Лимба: Книга вторая (СИ)

Она укуталась в пальто еще сильнее, ощутила себя гусеницей, пытавшейся превратиться в куколку, затем легка на дно шлюпки и стала просто слушать звуки этого водного мира, пытаясь прогнать из головы ту девочку из мокрой газеты. Вот только улыбка спасенной малышки вырисовывалась перед глазами женщины все ярче и ярче, будто та сидела прямо перед Татьяной и словно насмехалась над внешним видом рыжеволосой женщины. Хапперт не выдержала и снова села в шлюпке, пугливо поджав под себя ноги. Теперь наступил ужас на душе. Шум чаек и надвигавшегося урагана усилился в разы, и его больше нельзя было игнорировать, он был повсюду. Спокойствие воды нарушилось, волны поднялись на несколько метров. Ощущение невесомости моментально испарилось, и шлюпка вновь стала соприкасаться с водной стихией, бороться с ней в неравном бою.

Туман окрасился в серовато-синий оттенок, солнце позади него исчезло, и воздух стал еще холоднее, приняв на себя температуру воды за бортом. Кожу на лице стало покалывать, а брызгавшие в лицо капли воды и осколки снега уже не казались такими безобидными, те могли с легкостью оцарапать и вонзиться в тело, как остроконечные кинжалы.

Шлюпка бросилась вперед и побежала вниз по склону волны, затем стала мчаться куда-то вверх, после чего снова устремилась в водную пропасть. Татьяна была настолько истощена, что у нее не нашлось сил для крика или хотя бы испуганного возгласа. Она просто сидела в сжатой позе и с широко распахнутыми глазами наблюдала, как шлюпка входит в мрачную мглу, тонет в густом тумане, и весь водный мир растворяется в густой бесцветной дымке, где все звуки приобретают вид пещерного эха.

«Ты ведь знаешь, что все это происходит лишь в твоей голове», — снова заговорил внутренний голос. «Этого не может быть. И ты это прекрасно знаешь. Просто боишься не верить. Боишься сойти с ума от деления мира на реальность и насильно навеянные иллюзии».

Он слышал, как не до конца приобретшие форму снега капельки воды стучали в окно, вскрикивали и по спирали падали вниз. В прибранной палате уже не было так светло, как несколько часов назад. Искусственный свет издавал слабый огонек цвета лисьей шерсти, а солнечные лучи растворились за пеленой свинцовых туч. На часах было лишь четыре часа дня, медсестра забрала никем не тронутые тарелки с моментально остывшим куриным бульоном, с сочувствием осмотрела двух молодых людей, лежавших на узкой койке, и скрылась за дверью. В помещении было прохладно, и Эрван стал чувствовать, как пальцы ног коченеют. Он хотел встать, пройтись, размять ступни, но одна лишь мысль о том, что ему придется оставить Татьяну здесь, в этой полутемной палате в полном одиночестве, сводила с ума.

Молодой человек уткнулся лицом в ключицу женщины и с жадностью вдохнул запах ее тела, который ассоциировался с мылом и дешевыми медикаментами, но именно этот запах он хотел вдыхать каждую минуту, будто без него Эрван окажется истощен. Он понимал, что со стороны выглядит отвратительно, образ влюбленного идиота ему был противен, но быть другим в данный момент времени Эрван попросту не мог, разучился контролировать себя и свои эмоции. Эта женщина снова негативно влияет на него, за эти годы она ни капли не изменилась. А он все такой же наивный ублюдок, который пожирает ее своими огромными голубыми глазами с длинными, как у девчонки, ресницами. Она же даже не смотрит на него. Не видит. Не подозревает о его присутствии. Ее лицо умиротворено, гладкое, как отполированный гипс. Лишь несколько царапин на щеках портили картину, но не настолько, чтобы их удалось заметить при первом рассмотрении.

— Я бы столько хотел рассказать. Столько объяснить, — прошептал он. — Ты никогда не была виновата в том, что произошло. Жаль, что мы оба поняли это поздно. Слишком поздно. И вряд ли поняли до конца.

В дверь постучали, и в палату заглянула безволосая голова мужчины, которая одним лишь шевелением губ попросила Эрвана отвлечься от рыжеволосой девушки и выйти наружу. Молодой человек вздохнул и спокойной походкой направился к лысому человеку. Оба вышли в полностью опустевший коридор и, переглянувшись друг с другом, отошли чуть подальше от двери палаты, где находилась Татьяна.

— Мы пока не можем сказать, кто именно устроил стрельбу. Но этого человека подослали, они заранее знали, куда мы направимся с детьми.

— Что им было нужно? Обычная провокация? — с непониманием спросил Эрван и наверняка адресовал этот вопрос самому себе, потому что по его лицу было видно, что никакого ответа он не ожидает услышать.

— Этот человек носил имя Эдвард, насквозь фальшивое. Его перевели из Уэльса в Лондон пару месяцев назад, как раз в тот участок, где работала Татьяна. О нем отзывались достаточно хорошо, он участвовал в нескольких крупных задержаниях и показал себя хорошим бойцом. Отличная маскировка для наемного убийцы, не так ли?