Слишком борзая!

Оказывается, очень сложно при головокружении и подкатывающей тошноте изобразить на лице милую улыбку. В глазах всё расплывается, дурнота сковывает внутренности, и чувствую, как перекосило моё лицо. С большим трудом я нашла в себе силы поднять взгляд на прижухших в креслах приёмных родителей Тимми.

Едва я это сделала, моё лицо исказила гримаса ужаса. Но не от чайной традиции англичан и даже не от вида белых труселей под задравшимся килтом Билла. Прямо за спинками кресел Синди и Билла стояли серые полупрозрачные биологические родители Тимура — Лиза и Лев Царёвы. И, так как мой мозг законченный реалист, не веривший ни в какие потусторонние миры, то он поспешно рванул рубильник, позволив мне провалиться в спасительный обморок.

Сознание возвращалось медленно, с сильным искажением звуков вокруг, и больше всего я боялась, что видела длинный и счастливый сон. Очень боялась открыть глаза и обнаружить себя на той пыльной ночной дороге, под светом фар автомобиля серийных убийц Беатрис и её ручного Гоблина…

К моему счастью, вселенная на этот раз сжалилась надо мной. Пришла в себя я не в туманных полях Лондона, а на диване в гостиной. Хоть от нависающих надо мной обеспокоенных Норфолков было немного не по себе, всё же это лучше перспективы забираться в лес, влачась на спине и собирая затылком кочки.

— Помощь вызвал, водичку принёс, — слышу торопливую речь Тимура.

Не знаю, сколько я пролежала в отключке, но Гора за это время успел побледнеть и разлохматить свою шикарную шевелюру.

— Малышка, как ты меня напугала! — ощупывая взглядом каждый миллиметр моего лица, сообщил мне Тимур.

— Всё в порядке, просто я забыла поесть. Со мной такое бывает, когда чем-то увлекаюсь, — тихо пробормотала я, боясь, что Синди поймёт, о чём я говорю.

— Ты не обедала? — ужаснулся Царёв с таким возмущением, будто я его любимую рубашку прожгла.

Не дожидаясь от меня ответа, эта властная задница развила бурную деятельность, прогнав сразу обоих перепуганных родителей за едой для меня.

— Только не говори, что в контракте уборщицы прописано питание и проживание, — нахмурилась я, озадачившись тому с какой прытью настоящие аристократы понеслись варить харчи для обслуги.

— А? Нет, я уже сказал родителям, кто ты такая на самом деле, — помогая мне сесть и деловито пристраиваясь рядом со мной на диван, пояснил Тимур.

— Ловец маньяков и криминалист-профайлер? — с надеждой уточнила я.

— Нет. Моя девушка, — с довольным оскалом сообщил мне Тимур.

— Ты... ты представил меня своим родителям, пока я была в отключке? — ужаснулась я и, с неподдельной искренностью простонав, рухнула обратно на подушки, закрыв глаза ладонью.

В нашей семье не иссякали шутки, что именно так нам представит свою возлюбленную Бес — тупо вырубит объект своего вожделения и притащит на плече домой. Кто бы мог подумать, что этой завидной участи — самого нетривиального знакомства с родителями любимого — удостоюсь я!

— Какой ужас… — пробормотала я, не зная смеяться мне или плакать.

Впрочем, долго мучатся в неведении, как отреагировали Норфолки на появление новой девушки Тимми, мне не пришлось. Оказывается, говоря о вызванной помощи Тимур имел в виду вовсе не карету скорой, а совсем иную делегацию. В старый особняк в центре Москвы, не снесённый лишь чудом под названием «Департамент культурного наследия», прибыло семейство стаи Борзовых в полном составе, а следом за ними и Борис Иннокентьевич.

Вечер всё интенсивнее набирал краски и не переставал меня удивлять. Оказывается, что когда рядом с тобой есть любящий мужчина, то даже гнев мамы не страшен. Всю силу материнской гиперопеки довелось мужественно принять на себя Тимуру.

Сидя на кухне в окружении десятка тарелок, я с любопытством наблюдала, как лихо отбивается мой парень от наездов будущей тёщи.

— Кушай, девочка моя, — настойчиво двигала мне мама очередную тарелку с чечевицей и овощами.

Тимуру же доставалось от мамы с лихвой. Устроившись по обе стороны от меня, эти двое принялись выяснять, чья власть над несчастной мной сильнее.

— Как ты мог такое допустить, Инвестор? Чуть не погубил мою девочку! Доиграешься, женишок! Отправлю Милену к дедам в Китай, от тебя подальше!

— Не советую вам так поступать, Александра Борисовна, — спокойно, но до мурашек по спине твёрдо ответил Тимур, всем своим видом показывая, что не позволит никому нас разлучить, даже моей маме.

Хоть спорил Тимур и с самым близким мне человеком на свете, всё же его решительный настрой не мог не отразиться тёплой волной удовольствия в моей груди. Папе определённо тоже нравилась серьёзность Тимура в отношении меня, и только мама всё никак не могла угомонить свою заботу.

— Ой! Грозится он мне! Что ты мне можешь сделать, чего я ещё в своей жизни не видела? — усмехнулась мама.

— Могу сделать вас бабушкой, — насмешливо изогнул свою бровь Царёв, явно получая удовольствие от перепалки с будущей тёщей.

Такой наглости даже я от Горы не ожидала, а от вида вытянувшегося в изумлении личика мамы прыснули даже ни черта не понимающие русскую речь Норфолки.