Слишком борзая!

— А то, что и прически у нас с тобой похожи, и не говори мне, что у тебя локоны крупнее, а у меня бараньи кудряшки — мужчины этого не замечают. И то, что благодаря фасону платья мою толстую жопу не видно под пышной юбкой. Ну и цвета — у тебя нежно лиловый, у меня чуть темнее.

— Хочешь сказать, этот идиот тебя у бортика лапал, перепутав со мной?! — воскликнула я потрясённая такой заявочкой.

Ничего себе Санта Барбара намечается в моей жизни! Хотя… лишь бы не «Игра престолов»…

— Это было очень забавно, Милена! Видела бы ты лицо своего инвестора! — прыснула мама, начав хохотать, как ненормальная.

Представив, какой ужас пережил Тимур, наверное, так, что старые шрамы от соли на заднице защипали с новой силой, я тоже начала ржать. Вообще не «серебристым колокольчиком», как сказал Тимур. А как табун лошадей, сильно перенервничавших из-за двух совпавших случайностей…

— Ну, если его твои «авторитетно» заплывшие бока не остановили… значит, и мне можно четверых рожать, — порядком выдохнул и успокоившись, резюмировала я.

— Дурочка моя, сорвиголова, — с той любовью и нежностью, на которую способны только мамы, обняла меня такая же рыжая, почти такая же ещё стройная, такая же сорвиголова. — Иди успокаивай своего рыцаря, пока он нам весь двор цветами не завалил.

Тихонько выскользнув во двор, я заподозрила, что Тимур самым что ни на есть рэкетирским методом перехватил фуру с цветами на дороге. Повсюду абы как стояли вазоны, и каких только видов в них ни торчало…

— Я уже на ощупь понял, что мне пиздец… — жаловался Тимур Бесу, затаскивая с ним очередные клумбы.

— Обиженная женщина способна на любые поступки. Кроме адекватных, — предательски соглашался с ним Мирон, морщась от того, какими неровными рядами расставили эти пластиковые кадки с цветами парни.

Мой внутренний перфекционист сейчас тоже валялся в обмороке, но мне уже была не важна идеальность создаваемого Царёвым антуража. Сейчас меня волновал только один вопрос — где мой хрустальный стакан и моё кольцо?

Не знаю, всю фуру успели разгрузить ребята или нет, но в этот момент к дому подлетел караван машин Алекса Брауна. Тоже с цветами. Похоже, я не ошиблась и облапошил Императора бывший начальник безопасности.

— Добрый вечер, — мазнув взглядом по цветочному развалу, спокойно поздоровался Алекс. — Мне нужна Милена, она дома? Не могу до неё дозвониться.

— Дома, — кивнул Мирон, поздоровавшись за руку с другом и двигаясь в сторону, чтобы пропустить гостя.

Но не тут-то было. У бедного Императора, наверное, невидимая корона с черепушки съехала оттого, что на его пути внезапно выросла гора. На пути того, кто с рождения привык, что все дороги перед ним открыты, что не существует людей, способных встать на его пути.

— Милена моя, — вкрадчиво, тихо и угрожающе прорычал Тимур.

— И документики имеются? — хладнокровно усмехнулся Алекс, тупо развлекаясь.

— Скоро заимеются, — самоуверенно ответил Царёв. — А ты… как у вас там говорится? На чужой каравай… иди на хер, не мешай!

— Поясни, пожалуйста, свою предельно свёрнутую мысль, — не унимался Алекс и я решила прекращать этот балаган.

— Алекс, отвали, — посоветовала я, с укором посмотрев в смеющиеся глаза Брауна.

— В наших отношениях определённо наблюдается стагнация. Второе «Отвали» за неделю, — деланно сокрушался Алекс, уже не пряча улыбки.

А мне уже было не до его шуточек. Царёв, едва услышав мой голос, развернулся, и в его глазах я прочла больше, чем он сможет сказать, когда-либо.

— Милена, — рванул ко мне Царёв, как ненормальный роняя все так старательно установленные вазоны. — Послушай меня, девочка моя…

— Да знаю я уже, как ты с будущей тещей отношения налаживал, — перебила его я. — И про твою чертовски навязчивого репетитора «Элис» тоже всё знаю. Твой телефон у Беса. Прости, что усомнилась в тебе…

Мне было правда очень стыдно. И было до отчаяния плохо чувствовать, как я измучила парня, которому и без меня в этой жизни хватило с лихвой. А он не жалуется. Не останавливается. Его гонят в дверь — он лезет в окно. Скидывают в воду, он уверенно гребёт на сушу.

— Ты можешь меня прогонять меня снова и снова, но знай, я буду бороться за тебя до конца своей жизни. Я не уйду, я буду преследовать тебя повсюду. Я буду твоим персональным маньяком, твоим сталкером, Милена. Моя жизнь это ты. Слишком взбалмошная, сумасшедшая, дерзкая. Слишком Борзая, но моя, и другой мне не нужно.

Возможно, любая влюблённая девушка так думает, но я уверена, что это самое оригинальное признание в любви.

— И я тебя люблю, Царёв. Где мой стакан с колечком? — опасаясь, что разревусь от переполняющих эмоций, уточнила я, пока парень «тёпленький» — надо брать!

Тимур обернулся на сообщников. Беса, конечно, уже скривило от расплескавшихся ванильных брызг вокруг нас, и он с наигранной торжественностью водрузил себе на ладонь хрусталь. Дело оставалось за Мироном, которой легко с трёхметрового расстояния запулил в стакан колечко.

— Держи, Своеобразный, — хмыкнул Макар, передавая стакан Тимуру.