Слишком дружелюбный незнакомец

Матильда бесшумно открыла дверь и сняла грязные сапоги, которые оставила на пороге. Надевая домашние туфли, она еще от входа заметила, что темноту гостиной нарушает тоненький лучик света. Падающий из погреба… дверь которого теперь была полуоткрыта.

Ее сердце забилось с бешеной скоростью. Она не оставляла включенными лампы дневного света и тем более не допустила бы такой небрежности — оставить дверь не запертой на замок. Да, но у Франсуа есть дубликаты ключей… Она не сочла нужным их конфисковывать, не предполагая, чтобы Франсуа в своем нынешнем состоянии смог бы спуститься в погреб. Да и чего ради? К тому же ключ от решетки все равно имелся только у нее.

Матильда перестала дышать. В темноте гостиной, не шевелясь, не видя ничего другого, кроме неясных силуэтов вещей и семейной мебели, она забеспокоилась, различив еле слышный шум, произнесенные шепотом слова. Они складывались в мелодию, из которой она не могла разобрать ни одного слова.

Таблетки… Теперь это предстало перед ней во всей своей ясности. Вот в чем дело. Она не дала их Франсуа этим утром. Значит, он ничего не принимал более одиннадцати часов… А следовательно, вполне мог достаточно собраться с мыслями, чтобы действовать у нее за спиной.

Матильда подумала, что, когда она поднялась в спальню, Франсуа спал, но с его стороны это могло оказаться и хитростью. Она представила себе, как он неподвижно лежит в своей кровати, прислушиваясь к шумам в доме. Должно быть, ему пришлось очень долго ждать, чтобы быть уверенным, что у него развязаны руки, прежде чем встать и направиться к Людовику.

Теперь они все сговорились против нее… Этот жандарм и Ле Бри были всего лишь прелюдией к тому, что ее ожидает. Она никому больше не может доверять.

Лихорадочным движением Матильда сунула руку в карман своего пальто и достала оттуда 1935. Металл слабо поблескивал в свете полуоткрытой двери. Руки у нее затряслись. Это оружие пугало ее, но она знала, что оно представляет собой наилучшее средство убеждения. Кто знает, на что может быть способен этот придурок? К тому же надо быть более убедительной и не довольствоваться тем, чтобы размахивать незаряженным пистолетом.

Она вынула обойму и медленно вставила ее в рукоятку пистолета, до тихого щелчка блокировки. У нее в памяти всплыли слова предостережения отца: «Девочки, никогда не забывайте, что к оружию всегда нужно относиться так, будто оно заряжено. Нельзя наставлять пистолет на кого-нибудь. Надо много раз выстрелить куда-нибудь в сторону, чтобы удостовериться, что в патроннике не осталось ни одной пули…»

Единственный раз она стреляла из этого пистолета в 13 лет. Она была потрясена силой отдачи, от которой боль в руке и плече не проходила несколько часов.

Но сейчас никакого риска, что пуля случайно вылетит. Она не потянула затвор, чтобы дослать первый патрон, и не сняла предохранитель.

Положив пистолет на пол, Матильда, помогая себе указательным пальцем как рожком для обуви, сняла домашние туфли. Затем неслышными шагами пересекла гостиную.

Из погреба донеслось несколько отдельных слов, произнесенных более четко, чем остальные — «убийство», «сумасшедшая», — а затем снова шепот, который становился все более различимым по мере того, как она приближалась.

— …должны сделать хоть что-то… сорвалась со всех крючков… отдаете себе отчет?

Голос Людовика был не такой покорный, как раньше, почти воинственный — такой, каким он был в его первые дни в погребе, когда он еще бунтовал против своей судьбы, пока силы не начали покидать его.

— Я не могу вас открыть… У меня нет ключа.

Это было всего лишь вопросом времени. Она знала, что в конце концов Франсуа ее предаст. Она проявила непростительную слабость. Было безумием оставлять его без присмотра.

— Хватит это без конца повторять! Я знаю, что у вас нет ключа! Мой мобильник… вы знаете, куда она его положила?

Короткая пауза.

— Мне бы не хотелось, чтобы все было так. Матильда столько выстрадала…

Послышался звук решетки, которую трясли на петлях. Нервное движение.

— Прекратите скулить! Надо, чтобы вы вышли из этой хибары и отправились за помощью. Прямо сейчас!

Людовик больше не мог сдерживаться. Она чувствовала, что он готов взорваться.

— Понимаете, что я вам говорю? Доберитесь до шоссе и остановите первую попавшуюся машину. У нас еще есть время.

Нет, Людовик, времени у вас нет… Вы просто сейчас вынудите меня поменять планы даже быстрее, чем я думала…

Свободной рукой она схватила дверную ручку. Было бы так легко закрыть дверь на ключ. Чтобы поймать Франсуа в его собственную ловушку, а также иметь время обо всем спокойно подумать.

Но она не могла больше убегать. Чего ради откладывать на потом это неизбежное противостояние?

— Вы собираетесь действовать? Ваша жена убила человека, понимаете? В этом самом погребе лежит чертов покойник! Если вы ничего не предпримете, станете следующей жертвой, можете быть в этом уверены!