Слишком глубоко

Эрин могла легко раствориться в толпе или просто стоять и смотреть на женщин, что она довольно часто делала раньше, завороженная эротической энергией танца. Но сейчас она пришла сюда не из-за страсти или интереса. Она была здесь из-за любви, из-за той маленькой крупицы чувства, что еще теплилось в ее груди. Она посмотрела на танцовщиц, застывших на возвышениях и услышала, как из динамиков хлынула песня «Grind», рок-группы «Alice in Chains». Словно заводные куклы, девушки ожили в эротическом танце, сексуально двигаясь в рваных фирменных джинсах и клетчатых фланелевых рубашках. За ними висели огромные плакаты, один с Куртом Кобейном в черно-белой полосатой рубашке, другой с Smashing Pumpkins и третий с Pearl Jam.[2]

Когда — то у нее были все эти альбомы, одни на кассетах, другие на компакт-дисках. Казалось, все это было только вчера, хотя на самом деле это было так давно. От этой мысли она ощутила пустоту внутри себя. Как многое изменилось в ее жизни и продолжало меняться.

Пока она пробиралась сквозь толпу, в кармане завибрировал ее сотовый. Это звонила ее мать, которая непременно желала знать, что происходит с дочерью. Ее пронзительный голос, казалось, слился вместе с песней «Grind».

«Что происходит, Эрин? Где ты?»

«Все хорошо, мама. Я у друга».

«Я звонила домой той женщине приблизительно миллион раз».

«Ее имя — Лиз».

«Почему ты не у нее?»

«Мы расстались».

«Что? Если я не ошибаюсь, ты говорила, что вы влюблены друг в друга? Ты же сказала, что ты… лесбиянка!»

Эрин сильнее сжала телефон. — «Да. Все так и есть».

«Ты оставила Марка из-за этой женщины, и теперь вы даже… не вместе?»

«Это — длинная история».

«Сегодня утром, твой отец получил газету, в которой сообщается, что она разыскивается по подозрению в убийствах. Снова! Что происходит, Эрин Линн?»

На заднем плане она услышала своего отца. — «Скажи дочери, что ей нужно просто вернуться домой».

«Мы очень расстроены», — продолжала ее мать. — «Мы волнуемся за тебя».

«Все нормально. Правда. Я остановилась у друга».

«Кого? Мы хотим знать, где ты».

«Я у Патрисии Эндерсон».

Ее мать вздохнула: «Это не там, где на тебя напали?»

Она услышала, как ее мать и отец начали спорить.

«Мама. Ма?»

«Вернись домой, Эрин. Просто возвращайся».

«Послушай, я должна идти, ладно? Все в порядке. Со мной будет все хорошо».

«Ты знаешь, хоть Марк и уехал, но есть много других достойных мужчин. И все это лесбиянство… Так много людей делают это, что я начинаю думать, что это просто какая-то модная причуда. Я уверена, что большинство людей, относятся к этому, как к небольшому эксперименту».

«Это — не причуда, мама. Я — лесбиянка».

«Ерунда. Ты не должна относить себя к этой категории. Я соберу твою кровать в твоей комнате».

«Я должна идти, мама. Я скоро перезвоню». — Она сделала паузу и услышала, как ее мать набирает в легкие воздух для продолжения. Прежде, чем та успела что-то сказать, Эрин выпалила: «Передай папе, что я его люблю», — и повесила трубку.

Рок-группа «Alice in Chains» постепенно стерла из памяти голос ее матери. Толпа в клетчатых рубашках веселилась, поднимая руки и подпевая «Stone Temple Pilots» и «Wicked Garden». Эрин сосредоточила взгляд на нескольких танцовщицах, увидела, как из — под клетчатых рубашек выглядывают белые майки. Кожа на шее каждой женщины лоснилась от пота. Она испытывала почти первобытное чувство, глядя на эту галдящую толпу.

Голосом, столь же раздражительным, как музыка, в эту вакханалию вмешалась ди-джей, привлекая к себе внимание Эрин.

«Грандж ночь в полном разгаре. Можете сейчас сделать свои заказы».

(Грандж — стиль рок-музыки начала 1990-х).

Эрин пробилась к VIP лестнице. Мысли о Лиз, светлыми воспоминаниями пронеслись в голове. Она вспомнила, как в лунном свете блестело ее тело. Как переливались твердые, сильные мышцы, покрытые капельками пота. Она вспомнила, как та кончала… Настолько интенсивно, что казалось, мускулы на шее вот-вот лопнут от перенапряжения. Эрин тосковала без нее. Она скучала по ним обеим.

Большая женщина — охранник стояла на лестнице, преградив ей путь: «У вас есть разрешение?»

Эрин изобразила удивление, но быстро вытащила ламинированный пропуск из — под рубашки, который носила на шее.

Это был круглогодичный VIP пропуск. Вышибала была новенькой. Эрин никогда не видела ее прежде и сочла это благословением небес. Женщина схватила пропуск и посветила на него маленьким черным фонариком, чтобы проверить его подлинность. Она не обратила внимания на имя Эрин Маккензи. Казалось, что для нее важны только два переплетенных женских символа.