Слишком глубоко

Она снова раскатисто чихнула. Гэри буквально отлетел назад вместе со своим стулом. Пэйдж, казалось, не заметила этого.

«Когда и что Вы видели? — спросила Патрисия. — Вы помните дату?»

«Я сверилась со своим дневником, хотя и так помню все отлично. Это было пять месяцев назад, двенадцатого октября».

Патрисия записала дату. Так, женщина вела дневник. Это было хоть что — то. По крайней мере, есть хоть какое — то документальное подтверждение, кроме ее памяти. — «Что Вы видели?»

«Ну, на обочине дороги я видела мужчину. Он шел довольно быстро. Потом подошел к своему автомобилю и влез внутрь».

«И это все?» — спросил Гэри.

Пэйдж начала вертеться на стуле. — «Я заметила его, потому что его поведение было странным. Сигнальные огни были выключены, не было вообще никаких огней. Тогда я подумала, что это была не автомобильная авария. Возможно, ему надо было в туалет. Но меньше мили назад была площадка для отдыха, которую он должен был проехать. Так что я подумала: интересно, а что он тогда здесь делает?»

«Как он выглядел?» — спросила Патрисия.

«Среднего телосложения. В общем, ничего примечательного. Темные волосы».

«Он был высоким?»

Она пожала плечами. — «Скорее, среднего роста».

«Вы помните, как выглядела его машина?»

«О, да. Это был один из тех небольших внедорожников. И он был золотистым. Очень красиво отражался в моих фарах».

«Вы случайно не записали его номер?» — спросил Гэри без особой надежды в голосе.

«Нет, но я хотела бы, чтобы вы меня загипнотизировали. Я знаю, что вы так делаете иногда, видела это по телевизору. — Пэйдж встала, чтобы отрегулировать небольшой вентилятор, стоявший у Гэри на столе. Она беспрерывно обмахивалась салфеткой. — У вас в Серебряной Долине такая жара. И как вы здесь живете?»

«Сегодня 24 градуса», — сказал Гэри.

«Я знаю. Жарко. Никак не могу дождаться, когда вернусь в Такому. Пока парни разгружают мой грузовик, я просто стою у вентилятора, не в силах заставить себя выйти на жару».

Патрисия улыбнулась ей. — «Мы, безусловно, высоко ценим ваш приход сюда для дачи показаний».

«Без проблем. Как вы считаете, меня нужно загипнотизировать?»

Гэри прочистил горло, он записывал показания. — «Не сейчас. Можете вспомнить что-либо еще?»

Задумавшись, она уставилась в пол. Затем дернулась и Патрисия машинально сделала то же самое.

«Да!» — Она указала на Патрисию. — «Я помню, что он был забавно одет. На нем были джинсы и рубашка с длинными рукавами. И это в октябре. Было около 33 градусов, и я помню, что тогда еще подумала, что это какой — то сумасшедший. Так одеваться в такую жару. В тот день на мне были шорты и майка».

Гэри оторвал взгляд от записной книжки. — «Было ли что — нибудь на его одежде? Темные пятна?»

Пэйдж застыла, впервые за весь вечер.

«Вы знаете, я припоминаю, что одно колено было темным. Такая большая темная область. Вы же не думаете, что это была кровь?»

Никто не ответил ей.

«Миссис Дэниелс, большое спасибо Вам за потраченное время», — сказал Гэри, поднимаясь, чтобы пожать ее руку.

«Мы очень ценим это», — добавила Патрисия.

Пэйдж в замешательстве встала, выглядя при этом несколько испуганной и разочарованной. — «И это все? Я так странно себя чувствую. Что, если я действительно видела убийцу? Вы уверены, что не хотите меня загипнотизировать?»

Патрисия проводила ее до двери. — «Мы свяжемся с Вами, если нам потребуется что-то еще».

Пэйдж ушла, но только после того, как убедилась, что Патрисия записала номера ее сотового и домашнего телефонов.

Гэри покачал головой, когда она вернулась к столу. — «Странная женщина».

«Я бы сказала, что она приняла слишком много таблеток с кофеином».

Глава 23

Крыльцо заскрипело, когда Лиззи вышла из дома и захлопнула за собой входную дверь. Она стояла и смотрела на Джей, которая сидела тут же на качелях, потихоньку раскачиваясь и напевая какую — то песенку свертку, лежащему в ее руках.

«Что ты делаешь?» — спросила Лиззи.

Джей продолжала раскачиваться, отталкиваясь от крыльца голыми ногами. Она напевала «Эльвиру». Девочка ничего не ответила на вопрос сестры, и это не удивило Лиззи. Джей не говорила ни с кем уже много дней.

Лиззи открыла банку Кока-колы и в один миг прикончила ее. Она подошла к качелям и протянула другую холодную банку Джей, которая отрицательно покачала головой. Лиззи села рядом с ней, и открыла ее для себя. Она пила Кока-колу, чтобы чувствовать себя лучше. Ее тетя Дэйн безгранично верила в целебную силу этого напитка. Если у Лиззи болел живот, она говорила: «выпей колу». Если у нее болела голова: «выпей колу». Поэтому она сидела на качелях с сестрой и пила вторую банку, надеясь, что тетка была права.

«Хочешь, пойдем, посмотрим телевизор?» — спросила она.

Джей сидела и напевала. Ее неровно остриженная голова выглядела смешно, одни пряди волос были длиннее, чем другие. Дэйн пыталась обрезать все, но Джей не позволила ей даже приблизиться. Она не позволила бы никому прикоснуться к себе. Никому, кроме Лиззи.