Слишком много блондинок

— Ты лучше, — признал директор. — Намного. По сравнению с ней Алиса — Софья Ковалевская. Но перед камерой она уверенно держится и говорит четко. Она раньше вела погоду в утренних новостях, так что опыт есть, хотя мы с ней проблем не оберемся, конечно. Мы от нее, разумеется, отделаемся, но на первое время, чтобы не крутить повторы…

— А за нее просили? — перебила я.

— Не то чтобы… Наталья намекнула.

Странно все это — меня Наталья терпеть не может, делает какие-то немыслимые гадости, а Сабину продвигает. Она же наверняка знает, что и Сабина — Федина любовница. Женская логика? Ха-ха!

— Ладно, — согласилась я. Директор канала ни разу мне сам не звонил, видимо, плохи у них дела. — Не больше двух недель. Хорошо?

— Отлично! — обрадовался он.

После чего я улеглась в кровать с килограммом грильяжа в шоколаде, смесью из орехов и цукатов, термосом чая и немного подсохшими круассанами с шоколадом. Включила телек и до двух ночи смотрела все программы подряд, даже не переключая на время рекламы.

У меня был план — выяснить по адресу телефон Пашиной соседки и уговорить ее под предлогом того, что сама я болею, и Паша тоже, но он не подходит к телефону — вдруг у него высокая температура, позвонить ему… но великолепную идею загубило то, что узнать, как оказалось, можно лишь адрес по номеру телефона, а не наоборот.

Пятница

Настроение ужасное. Я подумала — имеет ли смысл идти в душ, и не пошла. Надела позавчерашнюю майку, испачканную кофе, и носки с дыркой.

Позвонила Аня. Она призналась, что у нее появился «один фрукт, который сорвал ей башню», но сейчас он уехал по делам, так что у нее есть два часа для урегулирования проблем несчастных холостых женщин.

— Я все узнала, — торопилась она, словно извиняясь за то, что сразу же не приняла участие в моей беде. — Значит, так. У Натальи едет крыша — она раз в полгода лежит в психушке, дорогой, конечно, но все же. У нее паранойя — ей кажется, что все ее о чем-то просят, и мания величия — она себя сравнивает с великими женщинами мира. В свою пользу. Она руководила этим АЛЛЕ-ГОП ТВ, нормально подняла им рейтинг, и ее пригласили на твой канал заниматься развитием. Вот. С Сабиной подружилась месяц назад — сошлись на том, что Федя их кинул из-за тебя, что ты — интриганка…

— Я интриганка? — удивилась я.

— Слушай. Ты — интриганка, карьеристка и вообще — стерва, сволочь, выскочка. Ты, надеюсь, понимаешь, что я обо всем об этом думаю, тут даже комментировать не надо. Вот. Они теперь лучшие подружки, ходят парой и вдвоем тебя ненавидят.

— Ха-ха. — Мне стало весело. — Ань, чесслово, я никогда в жизни не думала, что меня, как ведьму, швырнут в такой костер страстей.

— Радуйся, пока можешь. Лет через тридцать у тебя останется лишь один повод для волнений: куда ты опять перепрятала пенсию?

— Лет через тридцать мне, между прочим, будет всего шестьдесят. Я буду обаятельной, подтянутой, элегантной дамой в начале заката…

— Да ладно те, — хмыкнула Аня. — Будешь обыкновенной старушонкой с фиолетовой челкой, у тебя будет искусственная шуба «под Альфа», а я буду закрашивать седину хной и носить кардиганы с брошкой. Мы с тобой будем пересказывать друг другу сериалы и спорить, чья вставная челюсть лучше.

— А откуда ты все знаешь? — спохватилась я. — Про Сабину и Наташу.

— Одна моя подружка брала у Натальи интервью… Заметь, она не любит, когда ее называют Наташей — уменьшительно-ласкательно только Ната… А Сабина ведь моя кузина, она сама все выложила.

— Бред. Зачем все это надо, столько сил уходит, нервов? Им что, заняться нечем или они, правда, законченные невротички?

— «Невротичка» от «не в рот»? — спросила Аня и засмеялась собственной остроте.

Я тоже засмеялась ее шутке, мы еще поболтали о том, что бывают же такие странные особы, пришли к мнению, что не стоит обращать на них внимания, и, довольные друг другом, пообещали на днях встретиться.

Паша не звонил. Я, кажется, его ненавижу. Андрея тоже ненавижу.

Глава 42

В субботу город будто вымер — по заснеженному кольцу тащилось несколько грузовиков, ковылял перекошенный набок троллейбус, а на Сретенке вообще машин не было.