Слишком много (ЛП)

На пяти экранах над барной стойкой отображается длинный список коктейлей с шестьюдесятью восемью вариантами. Похвально, если бармен знает, как приготовить каждый из них. Дома я обходилась простыми коктейлями — бутылками пива, вина или виски. Иногда шампанское. За время работы барменом я перепробовала множество разных коктейлей, осваивая мастерство приготовления ярких напитков, но здесь подают только три из них — все слишком сладкие, на мой вкус.

— Я не уверена, — говорю я, не обращая внимания на то, как его рот слегка кривится от моего вспыхнувшего акцента. — Я бы хотела коктейль, не слишком крепкий и не слишком сладкий. Что вы можете предложить?

— Сделайте ей кайпиринью, — говорит мужчина, останавливаясь рядом со мной. — Вам понравится, — добавляет он, когда я наклоняю голову, удостоив его беглым взглядом.

Ах, черт…

В своей жизни я встречала много красивых мужчин. По мере того как я вживаюсь в новую жизнь здесь, их число постоянно растет… Американцы, конечно, сексуальны, но этот парень? Он красив так, что волосы встают дыбом. Он не похож на модель с обложки. Сомневаюсь, что какой-нибудь журнал напечатает его с длинным шрамом, идущим от челюсти до брови. Его нос, слегка искривленный у переносицы, должно быть, был сломан хотя бы раз в жизни, а над верхней губой есть небольшой шрам. Если говорить о шрамах, то этот, пожалуй, самый сексуальный из всех, что я видела.

Причудливый беспорядок в его темно-каштановых волосах добавляет десять очков к его неоспоримому мальчишескому обаянию, хотя он и не мальчик. Он краснощекий, широкогрудый, пышущий тестостероном мужчина. Он выглядит так, будто знал, какую прическу ему следует сделать сегодня вечером, но отбросил эту идею на полпути и запустил пальцы в густые пряди, создав беспорядок. Сексуальный беспорядок.

Я нахожусь в плену его глубоких карих глаз, оттенка тонкого коньяка с черными вкраплениями. Едва заметная щетина обрамляет его полные губы, к которым он прикасается подушечкой большого пальца, проводя им вправо и влево, ожидая, когда я заговорю. Мое тело реагирует на это пульсацией между ног.

Что это за колдовство?!

Господи… теория подтвердилась. Мгновенное вожделение действительно существует.

После восемнадцати месяцев воздержания, когда меня не трогали, не целовали и не трахали, мое либидо взлетело до небес, достигнув своего пика, но, несмотря на общение с десятками мужчин на поле для гольфа в течение последних двух дней, я оставалась незатронутой.

До… настоящего момента.

Мои щеки пылают все жарче, и я надеюсь, что он не чувствует запах моего возбуждения, словно я животное в течке, отчаянно ищущее себе пару. Мои яичники играют в перетягивание каната, во рту пересохло, а сознание наполнилось яркой эротической краснотой. Я уже представляю, как он стоит передо мной на коленях, его рот на моем клиторе, большие мозолистые руки держат мои бедра.

Он интригует, и, к сожалению, это тревожный сигнал, если я вообще знаю, что это такое. Такие мужчины, как он, подходят к женщинам в барах с одной целью — секс. Конечно, мое тело изголодалось по настоящему мужчине, а не по силиконовому заменителю, спрятанному в чемодане, но мне нужно нечто большее, чем выпивка, красивое лицо и неодолимая жажда, проходящая через мое тело, чтобы отказаться от лакомства. Мне нужна связь на базовом уровне. Первое имя. Час, чтобы проверить, не скучен ли он, не женат ли, не психопат ли.

— Спасибо. — Я внутренне ликую, довольная тем, что мой голос не выдает амурных мук, терзающих мой центр. — Я попробую, — говорю я бармену, опираясь бедром о стойку.

Вместо моего напитка он протягивает два «Будвайзера» и «Corona» мужчине, стоящему рядом со мной, хотя тот еще не сделал заказ. Должно быть, он завсегдатай, а значит, не турист… а местный житель.

— Я тебя здесь раньше не видел, — говорит он, делая большой глоток своего Будвайзера. — Я Тео, а ты…?

— Я здесь только недавно.

Да, я не самый располагающий к себе человек.

Его рот растягивается в подобии улыбки.

— Интересный акцент. Испанский? Итальянский?

Бармен ставит высокий стакан на салфетку, кладет две закрученные соломинки и протягивает его через стойку, пока я протягиваю двадцатидолларовую купюру, игнорируя вопрос Тео. Посмотрим, насколько он настойчив.

— Я угощаю. — Тео убирает мою руку; прикосновение его кожи электризует, как провод под напряжением. — Запиши это на мой счет, Гэри.

Некоторая резкость в его позе говорит мне о том, что я проиграл битву за то, кто будет платить, еще до ее начала.

— Спасибо. — Я кладу двадцатку обратно в сумочку.

Его дизайнерская одежда и общий вайб денег, который он источает, означают, что он, вероятно, может позволить себе потратить несколько баксов на выпивку для девушки, которая не хочет тратить деньги.

По крайней мере, я надеюсь, что я не потрачу.