Слишком сладко

Его голова снова ударяется о стену, и я отхожу в сторону, пока его кровь не испачкала мою футболку.

— Ты отменишь это. — Я делаю паузу, разминая шею. — Ты отменишь охоту, заберешь приз и скажешь всем, чтобы они и пальцем ее не трогали. Ты извинишься на коленях и поклянешься на своем члене, что разберешься со всеми, кто скажет ей хоть одно нецензурное слово. В том числе и с твоей психованной подружкой. Понял?

Он кивает несколько раз, вверх-вниз, как кукла.

— Да. Понял. Я все отменю, но… Я не знаю, о какой девушке ты говоришь, чувак. У меня нет девушки.

— Лучше бы у тебя ее никогда не было, — бормочет Тео, устраиваясь на диване рядом с Логаном.

— Блэр, — говорю я. — Разберись с ней. И если я когда-нибудь узнаю, что ты играешь в игры, ставя на кон безопасность другой девушки, ты подавишься своим членом.

— Никогда, клянусь. Теперь я знаю, что может случиться… — он замолчал, его глаза наполнились свежими слезами. — Черт, чувак. Прости меня. Я не думал, что все так закончится. Это была просто игра.

— Девушек насилуют и за гораздо меньшие деньги, чем двадцать пять штук, — говорит Шон, все еще стоя на ногах и готовый вмешаться.

Он прав, не доверяя мне. Я не уверена, что с меня хватит.

— Их насилуют за чертову халяву, парень, — продолжает он. — Ты богат и, видимо, ничего не понимаешь, если не можешь поставить себя на место того, у кого нет денег. Тебя бы стошнило, если бы ты увидел, какое дерьмо я творил на протяжении многих лет. Ты понятия не имеешь, на что люди идут ради денег.

— Мне жаль. Правда, мне жаль, — задыхается Брэндон, встречая мой взгляд и вытирая лицо рукавом. — Ты же знаешь, я бы никогда не сделал такой глупости, если бы знал, что Мия твоя.

— Какая разница, чья она?! — огрызаюсь я. — Повзрослей, мать твою. У тебя есть сестра! Поставь ее на место Мии на секунду. Это все еще была бы игра, если бы сегодня в туалете была Кэти?

— Нет, конечно, нет. Черт, чувак… это так сюрреалистично. Тот ролик, который ты показал, будет преследовать меня во сне.

— Надеюсь, он сожрет тебя заживо. В том, что пережила Мия, есть и твоя вина. Не ошибись, парень. Если кто-нибудь еще раз к ней прикоснется, то будет чертовски жестоко расплачиваться. А теперь убирайся из моего дома.

— Я позабочусь об этом. Обещаю. Я все отменю.

Кольт берет его за плечо и направляет к двери. Как только она захлопывается за ним, Святая Троица объединяется и, взявшись за руки, загораживает дверной проем.

— Послушай, нам очень жаль, Нико, — говорит Коди так, будто едва держит себя в руках. — Мы были с ней, она всегда была с нами, но когда Грейсон рассказал нам о призе, мы набросились на Брэндона и…

— Я знаю, — хмыкаю я, массируя виски.

— Нет, не знаешь. Мы облажались. Мы должны были быть внимательнее, мы должны были… — Кольт прерывает себя. — Мы не будем просить тебя позволить нам снова взять ее с собой.

— Нет, не будете. Я, черт возьми, не ее хозяин, так что вы меня не просите. Вы спросите Мию. И лучше тебе это сделать. Ей нужны эти вечера, Кольт. Мне нужно, чтобы она отрывалась и веселилась, чтобы потом не жалеть о том, что не сделала этого. — Я опускаюсь на диван, принимая стакан виски от Тео. — Я не виню вас за то, что произошло сегодня. Вы ведь заботились о ней, когда набросились на Брэндона, не так ли?

Они все кивают, каждый берет стакан у Тео, который играет бармена, молча подливая напитки.

— Я не просил Джонни присматривать за Мией, потому что не доверяю вам, что вы все сделаете правильно, — говорю я, делая большой глоток. — Я просто… Я работаю над своим дерьмом, пытаюсь усмирить эту контролирующую сторону. На это нужно время.

Коди выпускает весь воздух из легких, а затем стискивает зубы, словно пытаясь взять себя в руки.

— Она влюблена в тебя, понимаешь? И она боится, что ты ее бросишь.

— Я знаю, — хмыкаю я, отставляя стакан в сторону. — Я совершил несколько ошибок на этом пути, но я учусь ориентироваться. Она не такая, к какой я привык, и я несколько раз облажался, но не волнуйся. Я обещал, что не причиню ей вреда, и я не причиню.

Он смотрит на меня со смесью извинения и облегчения.

— Как она? Тебе нужно, чтобы мы что-нибудь сделали?

— Нет. Она спит. Не думаю, что это ее еще задело, но мы все будем рядом, когда это случится.

— Она крепче, чем кажется, — признает Кольт, присаживаясь на табуретку у пианино.

— Да… — протяжно выдохнул Конор. — Иногда она слишком жесткая для своего собственного гребаного блага.

* * *

Мия не просыпалась с криками.

Ни разу. Она почти не двигалась всю ночь.

А она все еще спит, губы сжаты, одна рука на моих ребрах, другая под подушкой.

Я провожу пальцами по ее руке под одеялом, готовясь к тому, что она проснется.

Ее волосы разметались по подушке, которую она почти никогда не использует, прижимаясь лицом к моей шее или груди, и мне чертовски нравится, когда она так близко.

Это не самая удобная позиция — лежать на спине большую часть ночи, но если это означает, что Мия будет выгибаться под меня, я с удовольствием потерплю боль в пояснице.