Слишком сладко

Нико расправляет плечи, когда я улыбаюсь ему, его поза напряжена, челюсть плотно сжата. Улыбка сползает с моего лица, как будто я падаю с обрыва.

Они рассказывают о том, как я кричала по дороге вниз и какие сальто мы делали, но я в этом не участвую.

Неужели я была наивна, думая, что Нико будет заинтересован после того, как он поцеловал меня в ответ? Я не планировала его целовать. Это просто произошло. Накачанная адреналином, я потянулась к единственной вещи, которую так сильно хотела.

Кто-то стучит вилкой по хрустальному бокалу — сигнал для всех занять свои места. Коди ведет меня туда, пока Моника стоит на сцене и благодарит людей за их выгодные пожертвования. Я никогда не была гостьей на балах Моники, но много слышала от тройняшек. Они редко посещают вечерний ужин в пятницу, поэтому я знаю больше о том, что произойдет завтра.

Сегодня зал не заполнен даже наполовину, но аура важности окружает каждого присутствующего. Я благодарна тому, кто разработал план рассадки, когда сажусь напротив Нико. Через десять секунд я уже не так благодарна. Его лицо искажается в выражении отвращения, а челюсть сжимается, когда он ловит мой взгляд.

Он поцеловал меня в ответ. Почему он так раздражен?

Ужин подает целая армия нарядных официанток в черно-белых нарядах. Одна из них, высокая темноволосая девушка, привлекает внимание Коди, когда ставит перед ним тарелку.

— Мне кажется, она слишком молода для тебя, — говорю я, когда его взгляд провожает ее в сторону кухни. — Ей на вид около шестнадцати, Коди. Веди себя хорошо.

Он усмехается, перекладывая соленые грибы, которые мне не нравятся, из моей тарелки в свою.

— Ты выглядишь примерно на двенадцать, Жучок. Расслабься, я просто наслаждаюсь видом.

— Я не напрягаюсь, но… не знаю. Может, попросить документы? Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

Он снова смеется, проводит рукой по моим плечам и притягивает меня ближе, шепча на ухо.

— Я думаю, Нико слишком стар для тебя, но это не мешает тебе пялиться, не так ли?

— Я… Прости, — тихо заикаюсь я, изо всех сил стараясь не смотреть на Нико, хотя чувствую его взгляд. — Я…

— Я знаю, — шепчет он, прежде чем я успеваю склеить связное предложение. — Он горячий, правда? — он ухмыляется, отодвигаясь. — Ешь. Уже остывает.

Я тыкаю в мясо, мои глаза сами собой притягиваются к горящему взгляду Нико. Он смотрит между мной и Коди, и его брови трудно расшифровать. Я сосредоточиваюсь на своей тарелке, проталкиваю несколько кусков мяса в горло и промываю их спринтером.

Раздражение просачивается в мое сознание, как аккумуляторная кислота, и идея, которая возникла у меня в машине, меняется. Нико все равно получит то, что я ему купила, но исполнение будет другим.

Подается десерт: шоколадный брауни с шариком ванильного мороженого. Официантка ставит перед Нико тарелку, и он роняет вилку, издавая при этом много ненужного шума.

Я поджимаю губы, чувствуя себя меньше и злее пчелы, открываю свой клатч, затем тянусь к тарелке Нико. На ее месте я оставляю пакетик с арахисовым M&Ms.

— Ты бы предпочел это, не так ли?

Он смотрит на меня пристальным взглядом, его пальцы сжимаются в кулак на столе. Впервые я не отворачиваюсь. Сердце бешено колотится в груди, колени дрожат под столом, но я не отворачиваюсь.

Это делает он. Он отталкивает стул, который громко скрипит о паркетный пол, и выбегает из комнаты, прихватив желтую упаковку M&Ms.

Миссия провалена. Он должен был сказать: «Нет, я буду брать по пирожному каждый день» или что-то в этом роде.

Уф, я действительно отстойно играю в эту игру.

Все за нашим столом наблюдают за мной, и яростный румянец разгорается на моих щеках.

— Это была шутка, — бормочу я, когда Конор вопросительно поднимает бровь. — Ты должен был быть там, чтобы понять.

— Я был здесь сейчас, и я не понимаю.

— Не сейчас. На днях мы говорили о пирожных. — Я отмахнулась от него. — Неважно. — Я протягиваю ему свой десерт. — Хочешь? Мне не хочется сладкого.

Он ухмыляется, вгрызаясь в пирожное. Я уверена, что вместо желудка у него черная дыра.

— Пойдем. — Коди берет меня за руку, когда музыка меняется с джазовой на современную, сигнализируя о том, что можно начинать танцевать. — Мы начнем эту вечеринку.

Он поднимает меня на ноги и вертит вокруг пальца, как тряпичную куклу, пока мы не оказываемся в центре танцпола. Я отдаюсь музыке, сосредоточившись на Коди.

Танцевать с ним — это естественно. Я знаю, что он сделает в следующий момент, как расположиться, и не могу сдержать улыбку, когда он мягко отталкивает меня, затем обхватывает рукой за грудь и раскачивается слева направо.

Я снова кружусь, напевая слова песни, пока Коди превращает танцпол в свою сцену.

Кольт, Конор и их спутницы присоединяются к нам, когда начинается следующая песня. Тройка кружится вокруг нас, и я оказываюсь в объятиях Кольта, подстраивая свои движения под его. На полпути к следующей песне я оказываюсь рядом с Конором, затем снова с Коди, прежде чем музыка снова меняется.

Теперь танцует больше людей, скользя по импровизированному танцполу, каждый в своем темпе и стиле.