Слишком сладко

Ее взгляд снова опускается. Она проводит по венам, ее прикосновения легкие, но возбуждающие, когда она большим пальцем размазывает по головке бусинку спермы.

— Такой мягкий, — пробормотала она.

Я сжимаю ее руку, обхватывая основание.

— Вот как ты это делаешь, Мия. — Я кладу свою руку поверх ее, несколько раз поглаживая ее по себе. — Оставим этот урок на другой день.

Она отодвигается, кивая, когда я достаю из ящика тумбочки презерватив и разрываю его.

— У меня есть противозачаточный имплантат, — говорит она, прежде чем я натягиваю его. — Он помогает мне с месячными, так что нам это не понадобится, если только…

— Мы не отказываемся от презервативов, Мия. Это просто латекс. Он не меняет работу моего тела. Это делают гормоны, так что предохраняться буду я, детка. — Я снова забираюсь на кровать, нависая над ней. — Я не буду говорить тебе, чтобы ты вынимала имплантат. Это твое тело и твое решение, но я скажу тебе, что не хочу, чтобы он у тебя был.

— Мы можем поговорить об этом в другой раз?

— Конечно. — Я целую ее в макушку, подкладываю подушку под голову и еще одну под попу, располагаясь между ее ног. — Расслабься. Я позабочусь о тебе.

Я представлял себе этот момент два месяца. Два гребаных месяца, и теперь, когда она наконец здесь, это совсем не похоже на мои фантазии. Я всегда пропускал эту часть, сразу представляя себя уже внутри нее…

Но мне нужно добраться до нее сначала, не причинив ей боли, и, несмотря на то, что я хорошо это скрываю, я никогда так не нервничал перед сексом. Я никогда не лишал девушку девственности, но каждая клеточка моего тела напряжена, готова и полна решимости.

— Ты волнуешься больше, чем я. Расслабься. — Она поднимает голову с подушки, подражая моему тону. — Ты уже делал это раньше.

Я наблюдаю за ее лицом, ожидая признаков боли, и медленно двигаю бедрами вперед. Но далеко не ухожу…

Она напрягается, когда головка моего члена встречает сопротивление. Не у каждой девушки есть девственная плева, это я точно знаю, но у Мии она есть, а значит, мне нужно быть еще более осторожным.

— Просто сорви пластырь, — произносит она, напрягаясь с каждой секундой все сильнее, предвкушение боли хуже самой боли.

— Посмотри на меня. — Я отступаю, а затем проскальзываю обратно, едва не соприкасаясь с барьером.

Ее глаза распахиваются. Большие, круглые, наполненные беспокойством, которое заставляет меня быть на грани, почти готовым вырваться и попробовать еще раз.

Черт.

Эта девушка…

Эта маленькая, милая, невинная красавица была в центре моего внимания с тех пор, как я на нее взглянул.

— Ты доверяешь мне, Мия. Это не пластырь. Я не причиню тебе вреда.

Она кивает, слабо улыбаясь, и я стираю эту улыбку поцелуем. Она, как пластилин, подстраивается под мой ритм и тает в моих объятиях.

Я дразню ее неглубокими, медленными толчками, и ее тело подстраивается под меня дюйм за дюймом. Чем больше она расслабляется, тем дальше я погружаюсь. Барьер медленно растягивается, пропуская меня глубже. Проходит не менее пяти минут осторожных движений, когда мои губы прощупывают каждый сантиметр ее кожи в пределах досягаемости, прежде чем я проникаю настолько глубоко, насколько позволяет положение.

— Ну как, детка? Больно?

— Нет, это… — она поджимает губы, слегка нахмурившись, — …приятно. Приятно.

Я провожу носом по ее щеке, оставляя поцелуй на ее виске.

— Ты отвратительная лгунья, Мия. Говори то, что хочешь сказать.

— Ты такой большой! — жалуется она, прижимаясь к моим плечам.

— Ты уверена, что не имеешь в виду мягкий?

Она бьет меня по спине.

— Не шути! Это серьезно.

— Нет. Секс должен быть веселым, а не серьезным.

— Боже, там нет места. Как ты его туда засунул? Я очень растянулась… это… это… — она крутит бедрами, как будто что-то проверяет. — Неплохо, просто странно.

Я приподнимаюсь на локтях, разглядывая ее. Не знаю почему, но ее болтовня заставляет меня влюбиться в нее еще сильнее.

— Поверь мне, здесь совершенно нет места. Я едва помещаюсь, но это сработает в нашу пользу, вот увидишь.

— Ну…? — задумывается она, приподнимая бровь. — Что теперь? Чего ты ждешь? Двигайся.

Я медленно отвожу бедра назад и снова вхожу в нее, наслаждаясь тем, как она прикусывает губу, а ее ногти впиваются в мои бицепсы.

— Хорошо, теперь это приятно. Сделай это еще раз. Это не больно.

— Я же сказал, что не сделаю тебе больно. — Я накрываю ее рот своим, дразня ее языком, пока выхожу и снова вхожу. — Ты даже не представляешь, что ты делаешь со мной.

Быть с ней, быть внутри нее — это сюрреализм. Я никогда не хотел бы оказаться где-либо, кроме как рядом с ней. Никогда.

Мои движения некоторое время остаются осторожными, прежде чем я достаточно уверенно повышаю темп. Она стонет, выгибается, целует мою шею, лицо и губы, а ее ногти скользят вверх и вниз по моей спине, рисуя слабые линии.

Я никогда не был так возбужден. Каждый толчок — чертовски священен. Каждый звук, который она издает, сносит мне крышу. Она — наркотик, и я зависим от нее до безумия, моя грудь тяжелеет от переполняющих меня эмоций.

У меня все получится. Для нее я стану лучшей версией себя.