Сливки

– Нет, они недовольны дискриминацией по полу. Они вытащили на свет божий ратифицированную еще Советским Союзом и положенную под сукно международную конвенцию «О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин». Двадцать лет ей в декабре исполнится. И на ее основе…

– Что, значит Советы положили конвенцию под сукно? Я Советы не люблю, но надо отдать им должное, при Советах положение женщин было неплохим. Равноправие было. Любили, холили женщин. В Верховный Совет запускали.

– Вот видите, как вы говорите – «запускали»! Это что, стадо вам? Баранов? Мы отстали от таких передовых стран, как Финляндия – пионер движения за равноправие, где с 1972 по 1992 год приняты разные законы о равноправии; Швеция, где был принят в 1994 году закон «О равенстве между мужчинами и женщинами». Есть и более свежие законы – Франция, Италия, Ге рман и я…

– Так это они отстали! У нас коммунисты равенство ввели еще на заре Советской власти.

– Формально – да, а фактически в Европе на государственном уровне больше женщин, чем в России. А народ – это мужчины и женщины. И нужно, чтобы решения принимались совместно, а не так, чтобы один пол находился в подчинении у другого.

– А знаете какая штука – у нашего вида самцы доминантны.

– Это вам кажется!

– Может, и кажется, только не мне, а зоологам. Наше общество – просто отражение биологических реалий. Что вы на это ответите природе? Закон свой предъявите о равенстве самцов и самок?

– Мужчины, конечно, сильнее, зато женщины выносливее! Когда мужчина порежет пальчик или заболеет с температурой, он будет лежать, а женщина бегать вокруг него. А она должна иметь право выбора – хочет она вокруг него бегать или нет.

– Безусловно. У нас свобода пробега… Ладно, вот вы имеете свои равные права, закрепленные в Конституции, имейте их и дальше. Чего еще вам не хватает? Зачем нужен дополнительный закон?

– Права-то у нас равные, а возможности неравные! Потому что женщина природой наделена выполнить очень важную и ответственную функцию – материнства.

– А вы хотите не только рожать, но и шпалы носить?

– Причем здесь шпалы? Я поняла, что вы не хотите говорить серьезно на серьезную тему. Вы хотите обсмеять женщин. У вас совсем другой настрой. Мудрее нужно быть! Мы долго искали и нашли только двух журналистов, которые пишут правильно об этих проблемах, без ерничества.

– Считайте, еще повезло.

– Поймите, общество выйдет из кризиса только тогда, когда вместе мужчина и женщина – два субъекта, созданные богом, – будут сидеть и принимать решения.

– Не продолжайте. Сейчас слеза прошибет… Зачем нужен новый закон?

– Затем, что кто же лучше знает, что в государстве нужно делать в области семейной политики, как не женщины? Вот вы скажите, кто лучше понимает проблемы детей, женщин, стариков? Все эти проблемы ближе к женщине! Вы можете быть беременным?

– Даже затрудняюсь ответить.

– Я могу быть беременной! Если я могу быть, условно, беременной, я хожу девять месяцев с ребенком, который развивается в утробе матери.

– Я слышал об этом.

– Мироощущение у женщины совершенно другое и отличается от мироощущения мужчин! Я с ребенком уже в утробе разговариваю, я его чувствую. Ребенок, которого я кормлю грудью… я его помню до сих пор! Я помню, как он мою грудь сосал! У вас никогда таких ощущений не будет. И все, что сегодня происходит рядом с нами, вы воспринимаете по-своему, а женщина по-своему.

И если ваша жена, какая бы она ни была… я ее не знаю, но если она поставит перед собой задачу, она ее всегда добьется. Вы и не заметите, вы будете думать: вроде я принял решение. Но шеей остается она.

– Вы говорите как тамада на деревенской свадьбе. Они там тоже все время что-то про шею рассказывают во время тостов…

– Да потому что я на вас смотрю и чувствую, что у вас только юмор играет. А мы эту тему уже десять лет разрабатываем. Очень мало кто из мужчин понимает эту тему профессионально. Еще в той Думе мы пытались внести отдельные поправки в законодательство по равноправию – в Трудовой кодекс, в избирательное право. Ничего не прошло.