Сливовое дерево

Когда Гитлер оказался напротив нее и протянул руку, у Кристины пересохло во рту. На мгновение она оторопела. Он вытаращился на нее голубыми глазами. Кристина заметила, что один из них больше другого, словно левая часть мозга лезла вон из глазницы и выталкивала глазное яблоко наружу. Кристина не шевелилась, и губа фюрера дернулась, натянутая улыбка начала сползать с лица. Девушка заметила, что один из офицеров направился к ней, готовый сграбастать нарушительницу за преступление. Наконец она опомнилась и быстро сунула руку для рукопожатия. Гитлер схватил ее теплой потной ладонью. Волна отвращения пробежала по всему телу Кристины, и она с трудом подавила порыв отдернуть руку. Когда он потянулся к ее щеке, девушка едва не отшатнулась.

— Вы — сущность германской нации, — провозгласил Гитлер, и его кислое дыхание обожгло Кристине ноздри, словно кто-то открыл стоящий у ее ног мешок гнилой картошки. — Я лично приглашаю вас примкнуть к нашей организации Lebensborn[54]. Третий рейх не пожалеет никаких расходов, чтобы помочь немецким девушкам вместе с замечательными молодыми людьми из СС выполнить их долг и пополнить высшую расу арийскими младенцами. Пусть родина гордится вами. Мы ведем эту войну ради вас. И мы выиграем ее, в этом можете не сомневаться.

Поначалу Кристина хотела только, чтобы Гитлер отпустил ее руку, но затем схватила ее крепче, борясь с искушением рвануть его ближе, чтобы плюнуть ему в лицо. Фюрер вытаращился на нее невидящим взглядом и закончил свое заученное приветствие. Но когда Кристина не отпустила руку Гитлера, его мутный взгляд прояснился и он пристально взглянул на нее. «Ты сгубил миллионы человеческих жизней, — пронеслось у нее в голове, в то время как она смело смотрела ему в лицо. — Погоди, ты поплатишься за это. Гореть тебе в аду, убийца». И он как будто услышал ее мысли: плечи Гитлера отпрянули, подбородок вздернулся. Он издал короткий звук, похожий на ворчание роющего нору животного, потом засмеялся и с большим энтузиазмом затряс руку Кристины.

— Я ценю ваше преклонение, фройляйн, — крякнул он. — Но мне пора отправляться по делам. Я, видите ли, важная персона, — он снова усмехнулся и взглянул на офицера, который стоял рядом с ним и тоже смеялся.

Кристина отпустила руку Гитлера и потупила взгляд. Людское скопище ликовало. Около фюрера остановился черный кабриолет «Мерседес-бенц» с нацистскими знаменами, шофер вышел и открыл дверцу. Гитлер еще раз улыбнулся ряду девушек, развернулся и забрался в автомобиль. Он стоял в машине с высоко вскинутой рукой, возбуждая исступленную чернь. После того как кабриолет выехал с площади и исчез в узком переулке, один из офицеров жестом позволил девушкам разойтись.

Кристина ринулась по проходу к своим родным. Под звуки военного оркестра солдаты стройными рядами прошагали с площади, жители стали расходиться. Кристина увидела бабушку, дедушку, мутти и Марию, которые спешили к ней, таща за собой отстающих Карла и Генриха.

— Как ты, дочка? — заботливо спросила мутти.

— Со мной все хорошо, мама, — успокоила ее Кристина. — Мне очень хочется домой.

Мария взяла сестру под левую руку, а Карл ухватился за правую. Кристина вздрогнула и отшатнулась.

— Не тронь меня, — произнесла она и пошла вперед.

Позже, когда все легли спать, Кристина прокралась на кухню в ночной рубашке, шерстяном свитере и теплых носках. После митинга началась буря, и казалось, что зима пошла по второму кругу. Ветер выл и барабанил в ставни, дождь, словно ледяными пальцами, стучал в стекла. Кристина зажгла свечу и поставила ее возле раковины, потом подошла к печи и потрогала чайник. Он еще не полностью остыл, но ей нужна была вода погорячее. Она открыла дверцу печи и бросила внутрь полено, надеясь оживить умирающий огонь, затем поискала в буфете и нашла жесткую щетку и кусок хозяйственного мыла. Налила в раковину немного холодной воды и принялась ждать, расхаживая туда-сюда по кухне.

Через несколько минут из носика чайника стали вырываться клубы пара. Кристина стянула свитер и закатала рукава ночной рубашки. Половину горячей воды от вылила в раковину, намочила руки и щеку и начала щеткой взмыливать на коже резко пахнущую пену. Вернувшись домой после митинга, она помыла руки и лицо, потом еще раз, перед тем, как переоделась ко сну, но этого было мало. Она все еще ощущала потную руку Гитлера в своей руке, его липкие пальцы на своей щеке, как будто его мерзкие прикосновения опоганили, отравили ее. Девушке чудилось, что его пот перемешивается с ее собственным, что тлетворная скверна впитывается в ее кровь и разъедает тело и душу. Словно сам дьявол наложил на нее руку, и теперь на ней лежит неотвратимое проклятие. Она закрыла глаза и, скривившись, изо всех сил терла кожу, а слезы уже собирались пролиться из ее глаз. Щетка царапала ее, мыло жгло мелкие ссадины. Через несколько минут Кристина подошла к печи, снова взяла чайник и вернулась к раковине. Как раз когда она собиралась окатить кипятком руки, в кухню вошла Мария.