Слой-2

– Так это вы меня, сударь мой, инфицировали.

Кротов понимал уже, что всё происходящее было спектаклем: а почему бы, собственно, и нет? Процесс еды – естественная составляющая каждой человеческой жизни, так почему бы не превратить ее в двойное удовольствие? Наш гурман во французском понимании всего лишь обжора, но есть и тонкий ценитель – гурмэ. В общем, Кротов слегка позавидовал умению этих «ребят» роскошно и весело принимать пищу.

Он ел осетрину под соусом по-флорентийски и разглядывал москвичей, непринужденно болтающих ни о чем. Вот Юра, Юрий Дмитриевич, – журналист, шпион, убийца и великий организатор; расслабленно-упругий, с одинаковой свободой носящий и старый свитер, и костюм от Хьюго Босса. Вот Геннадий Аркадьевич – такой же сухой и вне возраста, от тридцати до пятидесяти, с правильным невыразительным лицом, легко растворяющимся в толпе. Вот профессор Валерий Павлович, внешне полная им противоположность – невысокий и толстенький (нет, не толстый, а именно толстенький), в одежде для выезда в глушь, здесь сойдет, но в Москве одевался иначе, это чувствовалось. Наверняка говорит на пяти языках, и товарищи тоже... «Эти знают, – уверенно подумал Кротов. – Эти знают, зачем живут. Как у них получается? Можно спросить, и они объяснят, только нет, не поймешь, вот в чем бедища, приятель».

Сам себе Кротов сказал однажды, что у него есть цель в жизни, но у этих была другая. Цель Кротова лежала в пределах видимости, у этих – скрывалась горизонтом; очень хотелось подпрыгнуть и заглянуть.

«Ребята» подали коньяк и кофе – в соседней комнате, на журнальном прозрачном столике, окруженном диваном и креслами. Впервые за весь вечер закурили. Обычно Кротов прерывал застолье двумя-тремя крепкими перекурами, а ежели дозволялось – дымил прямо за столом, а нынче и не вспомнил о сигаретах, зато сейчас затянулся с наслаждением и сразу понял, что слегка опьянел от вина – именно слегка, весело и приятно, не так, как от водки.

Юрий Дмитриевич предложил Кротову место на диване, рядом с собой; «ребята» уселись в кресла. «Обложили меня, обложили...» – вспомнилось про волков из Высоцкого. Хорошо, подпрыгнем сидя. «Но остались ни с чем егеря...».

– Вы неплохо справились сегодня с омской коллизией, – произнес Юрий Дмитриевич, отдунув от лица сигаретный дым, и, предваряя вопрос, продолжил: – Утром перед вылетом я звонил в Омск, на завод, мне сказали.

– Моей заслуги здесь нет, спасибо Тимофееву.

– Вы не правы, Сергей Витальевич. Концептуально не правы, – вступил в разговор Геннадий Аркадьевич. – Задача стояла перед вами, и вы ее решили. Абсолютно не важно, кого и как при этом вы использовали.

«Завтра же позвоню Тимофееву и скажу: «Валентин, я тебя использовал».

– В ближайшее время мы планируем увеличение оборота, – сказал Юрий Дмитриевич. – Вам следует расширять личные связи. Как насчет того, Сергей Витальевич, чтобы слетать и разнюхать Ноябрьск в компании ваших новых друзей?

– Слетать не против, а вот насчет оборота... Рынок и так перегружен бензином, к тому же выборы закончатся к Новому году. Не вижу смысла.

– Признание достойно похвалы. Действительно, не видите. Но кто вам сказал, что после выборов наши интересы в регионе будут исчерпаны? Напротив, батенька, мы только начинаем работать. Вы лично знакомы с Городиловым, генеральным директором «Ноябрьскнефтегаза»?

– Лично не знаком, никогда не встречались. Но знаю: мужик крутой. Мне говорили, что в Ноябрьске у него кличка «Гитлер».

– Странно, никогда не слышал, – удивился Геннадий Аркадьевич. – Надо запомнить.

– Представляю, что это за фигура, – сказал Валерий Павлович.

– Очень-очень интересная, – Геннадий Аркадьевич уселся в кресле поудобнее. – За последние четыре года он сменил трех своих замов по экономике. Притом человек приходит утром на работу замом генерального директора, его вызывает к себе Городилов, и через час человек выходит безработным. И не шумит при этом... Была такая троица: Генин, Лившиц и Вишневецкий. Очень русские представители большого американского бизнеса. Они создали ряд структур в Москве, в Питере и за рубежом. Ноябрьскую нефть им продает городиловский зам по экономике Осыкин. Вишневецкий как генеральный директор некой питерской конторы заключает договор с компанией «Истерн кредит лимитед» из Хьюстона, вице-президентом которой сам и является. «Истерн» покупает, питерская контора посредник, Городилов продавец. Затем, спустя некоторое время, Вишневецкий от лица «Истерн кредит лимитед» выставляет претензию... себе же, как руководителю питерской конторы, на низкое качество поступившей нефти. «Оба» подписывают, и «Ноябрьскнефтегаз» теряет три миллиона долларов. Городилов вышибает Осыкина. Появляется новый зам, крутит через Генина бизнес с Румынией; какие-то качалки, детали уже не помню. В двадцать четыре часа новый зам покидает пределы Ноябрьска и становится замминистра топлива и энергетики Украины. Все эти игры продолжались с девяносто второго по девяносто пятый год, пока Городилова не «купил» господин Березовский.

– Вот как? – сказал Кротов.