Сломанная кукла

– Иди-иди. И не дуйся тут. Таков порядок. Меня знаешь ли, тоже проверяют, и очередь на комнаты у нас ого-го какая! 

Я молча кивнула: слов у меня по-прежнему не было. И сил кому-то что-то доказывать – тоже. 

В голове мелькнула трусливая предательская мыслишка: может, зря я поспешила с отъездом из Москвы? Может, надо было дождаться Зиновия, послушать, что он скажет? Только сейчас я сообразила, что было бы странно с его стороны сначала спасти мне жизнь, а потом разлучить с сыном. Ну, не для того же он меня с того света вытаскивал?!

Когда вошла к соседке, Катерина по моему перекошенному лицу сразу поняла: новости у меня плохие. 

– Так, детвора, идите-ка посмотрите мультики. И ты, Никита, тоже иди с мальчиками. А мы тут посидим, поговорим. Буду тетю Тину чаем с медом отпаивать. 

Я обняла и поцеловала в маковку подлетевшего ко мне Никитку:

– Иди, сынок, погуляй с друзьями. Я тут буду. Потом позову тебя. 

Кит помчался вслед за соседскими мальчишками в их комнату. Катя включила детям телевизор, настроила нужный канал. Вернулась, долила воды в электрический чайник, стянула с меня шубу, повесила ее в шкаф и приказала:

– Рассказывай!

Пока я отчитывалась о встречах, Катька и в самом деле успела заварить чай, накромсать бутерброды с сыром. Узнав, что в пятницу нас с Никитой выселяют, полезла в холодильник за Рижским бальзамом, щедро плеснула в чай – и себе, и мне. 

– Твою же японскую мать! – выругалась без стеснения. – Песец!

Отпила из своей кружки большой глоток, кивнула мне на вторую:

– Пей давай! Вон, замерзла, застыла вся, аж губы синие!

Я отпила пару небольших глотков. Кипяток, смешанный со спиртным, обжигающим комом прокатился внутри, упал в желудок, растекся, согревая. 

– А теперь закуси! – Катерина придвинула мне тарелку с бутербродами.

Я вяло куснула. Прожевала. С трудом проглотила. 

– И что теперь делать думаешь? – убедившись, что я вроде бы не собираюсь падать в обморок или биться в истерике, спросила соседка. 

– Не знаю пока. – Я снова отпила чаю с бальзамом. От него действительно становилось теплее и как будто даже спокойнее. – Наверное, пойду на биржу труда оформляться как безработная. Они обязаны мне работу предложить и пособие какое-никакое выделить. 

– А сама работу поискать не хочешь?

– А ты думаешь, я не искала? Месяц назад вакансий по моей специальности не было – ни одной! Проверю, конечно, но вряд ли за это время что-то изменилось. 

– Ох! Трудно сейчас с работой, да… – Катька пригорюнилась. – Но ладно бы работа! Тебе жилье искать надо! Хоть какую халупу снять, лишь бы не на улице, а то социальные службы знаешь сейчас какие?! Мигом ребенка отберут!

Я дернулась: Катька ударила по самому больному месту. Понятно, что не со зла…

– У меня и без социальных служб есть, кому отбирать, – напомнила ей о Зиновии. 

– Не знаю, что тебе и сказать, Тинка! Вот ей-богу, не знаю! Деньгами или продуктами мы с мужем тебе подсобим: сама знаешь, у меня родители из деревни всегда много передают. А вот с квартирой не поможем никак. Тут тебе самой крутиться придется. Может, поищи не квартиру, а комнату – бывает же, что пенсионеры к себе жить пускают за помощь по хозяйству да хоть какую-то прибавку к пенсии. 

– Поищу… надо сходить газет купить с объявлениями. 

– Зачем тебе газеты? Ноутбук мой бери. – Катька свой компьютер берегла пуще глаза, и доверяла его даже мне только тогда, когда нужно было что-то настроить. Но тут – расщедрилась. – Давай прямо сейчас и посмотрим: и жилье, и вакансии.

Следующие два часа мы изучали объявления. Работы, ожидаемо, не нашлось. Я даже позвонила по паре объявлений, где было указано, что нужен администратор – в первом случае в клуб, во втором – на ресепшн в отеле. И там, и там работа предлагалась посменная, с ночными дежурствами. Это мне не подходило: Никиту в ночь с собой не возьмешь, и оставить тоже не с кем.

А вот квартиру по относительно доступной цене на окраине города в трехэтажном домике довоенной постройки найти удалось. Договорилась с хозяином, что подъеду посмотреть следующим утром. 

Настало время кормить детвору ужином. Мы с Катькой прибрали со стола, позвали мальчишек, усадили их перед тарелками с макаронами и паровыми котлетами, и тут в дверь блока кто-то громко и решительно постучал. 

Мы с соседкой переглянулись: в наш блок вели две двери, но одну давно заколотили и сделали там чулан. Все пользовались второй. А сейчас кто-то ломился в первую, заколоченную. Значит – чужак. 

Я кивнула:

– Ешьте. Пойду гляну, кто там. 

Щелкнула замком, высунула нос за дверь и почувствовала, как обмирает у меня все внутри:

– Зиновий?!

26. Зиновий

Она уехала! И увезла Никиту!

Когда я приехал в клинику и поднялся в отделение травматологии, на сестринском посту никого не было. Прошел прямиком в палату. Распахнул дверь и на миг задохнулся, увидев пустую койку, на которой остался только матрас, обтянутый клеенкой оранжевого – вырви-глаз – цвета. Первая мысль, которая пришла в голову – Алевтине стало хуже, и ее снова увезли в реанимацию!

Чтобы как можно скорее избавиться от этой мысли, набрал номер заведующего реанимацией: