Сломанная кукла

– Доктор, Сербова Алевтина снова у вас?!

– Зиновий Фадеевич, как я понимаю?

– Да!

– Алевтину к нам не переводили. А что – потерялась?

– Найду. Извините за беспокойство. – Я прервал связь, прислонился спиной к дверному косяку, вытер со лба выступившую испарину. 

И с чего вдруг такая паника? Неужели проклятое прошлое сказывается? Но Женьку-то я любил, а тут… 

Нет, не буду врать: за последние две недели Алевтина здорово изменилась. Это там, на месте аварии, да и потом, в реанимации, она напоминала мне сломанную куклу – миловидную, но абсолютно безжизненную. Но в последние дни я не мог не замечать, как возвращается к женщине ее привлекательность. 

Мой взгляд то и дело цеплялся за по-прежнему высокую грудь, обтянутую свитерком – от больничного халата Тина быстро избавилась. Руки тянулись пробежаться по плавным изгибам бедер. Тело помнило, как откликалась Алевтина на ласки пять лет назад. Умом я не хотел подпускать ее к себе ни на шаг, но влечение просыпалось и становилось все ощутимее… следовало бы, наверное, снять вечерком после работы какую-нибудь ночную бабочку и спустить пар, да все времени не хватало.

Или желания.

Но я ведь не боюсь потерять Алевтину?! Она мне никто! Просто не хочу, чтобы мой сын пережил то, что довелось когда-то перенести мне самому.

Отбросив в сторону глупые несвоевременные мысли, я пошел искать кабинет заведующего травматологией. Путь он мне объяснит, куда исчезла его пациентка! Не могла же она в самом деле уехать – одна, без денег, все еще слабая после болезни и с ребенком на руках?

– Мужчина! Вы что тут ходите? Вам кого? – из какой-то подсобки вышла санитарка со шваброй наперевес. 

– Хочу узнать, куда подевалась Сербова из десятой.

– Так выписалась же! Я как раз палату иду убирать! Скоро нового больного привезут…

– Значит, уехала… – проговорил я тихо, пытаясь задавить поднимающуюся в груди ярость. – Ладно, спасибо. 

Больше в клинике ловить было нечего. Я убедился, что безголовая дрянь все же сбежала, хотя я предупреждал не делать этого! Где только денег взяла?

Усевшись в машину, я изо всех ударил ладонями по баранке руля. Гнев требовал выхода, подталкивал броситься следом, рвануть в Агранск и припереть к стене неблагодарную тварь, которая решила, что может вот так поступать со мной! Но на вечер у меня были совсем другие планы, и я никак не мог их отменить. 

Что ж. Я знаю, где живет Алевтина. Никуда она от меня не скроется. Снимать ее с поезда было бы глупо. А вот завтра прямо с утра заскочу в офис, раскидаю дела и сразу же отправлюсь в Агранск. Явлюсь без предупреждения, застану врасплох и посмотрю в ее бесстыжие глаза! 

Не отдаст мне сына – подам на нее в суд. Теперь уже имею право. Докажу, что она не в состоянии обеспечить ребенку достойную жизнь. А если понадобится – упеку в психушку. Память-то у нее пока не восстановилась! Но сначала попробую все же поговорить и все решить миром. Не враг же я Никите! Совсем лишать его матери – не в моих интересах. 

До Агранска, как и рассчитывал, добрался ближе к вечеру. Навигатор помог отыскать нужный адрес. Впервые собственными глазами увидел общагу, в которой вот уже пятый год рос мой сын. Обшарпанная девятиэтажка в один подъезд стояла на отшибе. Кругом – никакой благоустроенной территории, ни одной детской площадки. 

В самом здании пахло отвратительно. Темные коридоры, испоганенный неприличными надписями лифт, двери чуть ли не из картона производили отвратительное впечатление. Нужный номер нашел не сразу. Постучал в дверь, подергал ручку – раз, другой. Отпирать мне не спешили. Может, она еще и не дома? А сын тогда где?

Я ударил в дверь кулаком – не в полную силу, иначе бы проломил к чертям собачьим эту хлипкую преграду. 

Слева донесся щелчок открывающегося замка.

Я повернул голову и встретился взглядом с женщиной, которую искал. 

– Зиновий?! – вытаращила она глаза и попятилась, собираясь, видимо, захлопнуть дверь перед моим носом.

– А ну, стой! – я в два широких шага преодолел метры, отделяющие одну дверь от другой. – Не вздумай от меня прятаться! 

– Что тебе надо?.. – Алевтина испуганно клацнула зубами. 

– А ты как думаешь? – нехорошо прищурился я. – Ну? Есть идеи?

– Никиту не отдам! 

Ах, какая смелая! Ты посмотри!

– Что, запрешься в своей комнате, как в осажденной крепости, и выходить не будешь? И как долго ты так протянешь? Я-то никуда не спешу, могу и подождать…

– Тинка, кто там? – из-за плеча Алевтины выглянула тетка в возрасте за тридцать, упитанная, румяная, благодушная.

– Отец Никиты приехал, – скороговоркой пояснила моя головная боль. 

– Что – мальца забрать хотите? Так не отдадим! Сейчас еще и ментов вызовем! – благодушие с круглого лица соседки как водой смыло. – Гриш! Гриша-а! Тут к нам чужаки ломятся!

Соседка на миг отступила, задвинулась в прихожую, начала звать какого-то мужчину – видимо, своего мужа.

Гриша появился. Отодвинул широченным плечом Алевтину, вышел в коридор, уставился на меня снизу вверх злобным бульдожьим взглядом:

– Чего надо, мужик?

– С Тиной поговорить. – Я не знал, смеяться мне или психовать.