Сломанная марионетка (ЛП)

— Нейт! — кричу я, бегу к облаку и попадаю прямо в его объятия. На нем его фирменная красная бейсболка, сдвинутая назад. Я еще никогда не была так чертовски счастлива видеть эту дурацкую кепку. Прижав меня к своей груди, он поднимает меня с земли, и я обхватываю его ногами.

— Привет, Китти, как дела? — Он прижимает меня к себе.

— Не очень, — правдиво отвечаю я. Не осознавала, как сильно скучала по Нейту, пока не услышала его голос. Не знаю, справедливо ли, что я простила его, а не Бишопа, но в тоже время Нейт не угрожал моей жизни сотни раз в течение двадцати четырех часов.

Нейт отступает назад, его руки опускаются к моим.

— Это нужно было сделать, сестренка. Ты знаешь это. — Он смотрит мне в глаза. — Верно? — Я втягиваю нижнюю губу в рот. — Послушай, все изменилось. Если бы Бишоп не приехал за тобой, это сделал бы кто-то другой, только ты бы вернулась домой не в кресле самолета. Ты бы вернулась домой в коробке.

Я выдохнула.

— Я просто... Я... Я думаю, нам есть о чем поговорить.

— Да. — Нейт улыбается, но улыбка не достигает его глаз. — Думаю, нам вроде как есть. — Он смотрит прямо через мое плечо и ухмыляется. — О, да ладно. — Я бросаю взгляд через плечо и вижу, как Бишоп отталкивает Нейта. Он берет меня за руку и указывает на свою машину. — Садись. — Затем смотрит на Татум. — Ты тоже!

Татум надувается и топает к машине. Сдвинув свое сиденье вперед, я позволяю ей забраться на заднее, а затем задвигаю его на место и сажусь вперед. Когда я закрываю дверь, она шепчет сзади:

— Как ты думаешь, что все это значит?

— Я не знаю, — отвечаю я, наблюдая за разговором Нейта и Бишопа. — То есть, я знаю кое-что, но не много. По крайней мере, не сейчас. — Я закрываю рот, думая о книге. Они знают, что она все еще у меня. Дадут ли парни мне ее прочитать? Они все еще собираются скрывать от меня информацию?

Да. Я им совсем не доверяю. Хотя, возможно, я сплю, — никогда не сдавалась без боя, так что сейчас моя очередь начать играть, и эти мальчики вот-вот станут моими пешками.

Нейт открывает дверь со стороны водителя и проскальзывает внутрь.

— Так куда мы едем?

Я пожимаю плечами, наблюдая, как Бишоп садится в лимузин, и он медленно отъезжает.

— Отвези меня куда-нибудь.

Нейт подмигивает мне, затем включает задний ход, пока мы не отъезжаем в облаке дыма.

— Я знаю одно место.

ГЛАВА 8

— Почему я не могу пойти? — Татум стонет, топая ногой, когда выходит из машины Нейта.

Нейт указывает в сторону ее входной двери.

— Тащи свою задницу внутрь, женщина! Я разберусь с тобой в понедельник. В школе!

Я мотаю головой в его сторону как раз в тот момент, когда Татум уходит, потерпев поражение.

— В школе? — пищу я. — Нет. Нет. Нет. Нет. Нет! — Я качаю головой, прислонившись к двери. — Нет, бл*дь, нет, Нейт!

— Эй! — Он ухмыляется, ставит машину на первую передачу и едет вперед. — Это не мой приказ, сестренка.

— О, ладно! — Я огрызаюсь. — И чьи же это приказы? Потому что, клянусь Богом, Нейт, если ты скажешь «Бишоп», я тебя убью. И не играй со мной, потому что я видела достаточно смертей, чтобы не дрогнуть, если мне понадобится всадить пулю между твоих хорошеньких глазок.

— Я вижу, ты все еще крута.

— А я вижу, что ты все еще не очень умный! — Язвлю, ерзая на кресле, чтобы смотреть вперед. Наступает долгая пауза неловкого молчания.

— Послушай, вот в чем дело. Я понимаю, что ты вся в дерьме, сломлена и запуталась из-за всего этого дерьма, которое происходит, сестренка, но это намного глубже, чем ты можешь даже представить.

— Ты собираешься сказать мне, что это такое? — спрашиваю я, оглядываясь на него.

Он мгновенно отвечает

— Нет.

— Тогда иди на х*й. Мы закончили. — Я наклоняюсь вперед и врубаю радио, пока песня The Game "It's Okay" не заполняет тишину. Что он имеет в виду под приказом? Что… Бишоп? Или что-то еще произошло за время моего отсутствия? Мой отец не связывался со мной. Знал ли он, что Бишоп будет охотиться за мной? Если то, что сказал Бишоп, правда, и если он действительно знал, где я была все это время, почему они не воспользовались возможностью и не взяли меня? Как обычно, ничего не имеет смысла. Прислонившись головой к прохладному окну, я закрываю глаза и пытаюсь думать о более счастливых временах.

— Мэдисон! Не трогай это! — ругала меня мама, убирая мою руку от красивой голубой глазури.

— Почему? Я голодна! — потребовала я, снова потянувшись к торту.

— Потому что это не для тебя, и ты должна научиться быть терпеливой.