Сломанная марионетка (ЛП)

— Ну, я думаю, ты пожинаешь все плоды.

— Почему я здесь? — спрашиваю, звуча гораздо увереннее, чем есть на самом деле.

Он опирается лодыжкой о колено, делая затяжку сигарой.

— Я подумал, что пришло время ввести тебя в курс дела. Вообще-то, о нескольких вещах.

— О? — хрипло шепчу я. Раскрытие секретов только дает ему больше причин убить меня, если он захочет, но я приму это.

— Имя Венари тебе о чем-нибудь говорит, Мэдисон? — Его глаза прищуриваются, когда мимо проплывает дым.

Сглотнув, я закрываю глаза, отгоняя от себя далекие воспоминания.

Не вспоминай.

Отпусти это.

Построй стену и останься за ней.

— Нет. — Я открываю глаза и изображаю фальшивую улыбку. — Нет. — Стена отступает.

Гектор сужает глаза, как бы пытаясь прочесть мои мысли. Он ничего не найдет, просто темноту и боль, которые я подавила в себе из детских воспоминаний. Воспоминаний, которые я каждый день пытаюсь забыть. Но мне любопытно, откуда он знает это имя.

— А что?

Лимузин останавливается, и он смотрит на Брэнтли, жестом указывая на дверь.

— Давай пройдемся по дорожке воспоминаний.

Гектор выходит из машины, и я следую за ним, закрывая за собой дверь. Иду к передней части машины, яркие фары освещают бревенчатый домик.

Брэнтли встает рядом со мной, и мы оба смотрим на входную дверь.

— Бишоп может быть королем Королей, но он забывает, что есть более высокая сила, чем он. Его отец.

Я уже знаю это, хотя уверена, что Бишоп тоже это осознает. Гектор улыбается Брэнтли и похлопывает его по плечу.

— Хороший мальчик. — Затем я смотрю, как он входит в хижину.

— Брэнтли, — шепчу я. — Что, бл*дь, здесь происходит?

Он не отвечает. Просто жестикулирует в сторону двери, но это не наглость. Его челюсть сжата, а в глазах огонь. Он недоволен; на самом деле, к черту, он в ярости.

— Думаю, ты уже знаешь, кто это. — Брэнтли кладет сигарету в рот и прикуривает ее, как раз, когда Гектор спускается по ступенькам хижины с...

Я задыхаюсь, мои ноги превращаются в желе, а мой желудок отшатывается, завтрак грозит вырваться наружу.

Брэнтли кривит губы.

— Дорогой папочка, он же Лукан Витиозус. — Голоса вступают и отступают, моя голова раскалывается от нахлынувших воспоминаний. Все усилия, которые я прилагала на протяжении многих лет, чтобы отгородиться от них, теперь ни черта не значат, потому что стена не просто упала. Я смотрю вверх, мои глаза встречаются с обидчиком моего детства, и эта стена разлетается на миллион осколков. Ее не восстановить.

Задыхаясь от волнения, я разворачиваюсь и собираюсь бежать, но кто-то шагает впереди меня, преграждая мне путь, и я падаю на задницу. Это не Брэнтли, потому что вижу черные кеды «Converse» и обтягивающие штаны для йоги. Я поднимаю глаза к маленькому телу, пока передо мной не оказывается одна из самых экзотично выглядящих девушек, которых я когда-либо видел за всю свою жизнь. Ее черные волосы легко и естественно ниспадают на грудь, глаза миндалевидные, а кожа имеет естественный золотистый оттенок. Она сногсшибательна в очевидном смысле. Девушка привлекает к себе внимание, куда бы она ни пошла, что бы на ней ни было надето. Вся эта красота стирается, когда она открывает рот.

— На фотографиях ты намного красивее. — Она наклоняет голову, и я встаю на ноги, смахивая грязь с задницы.

— Кто ты, бл*дь, такая? — Шепчу, хотя хочу, чтобы это было резче, чем вышло, но со слезами, текущими по моим щекам, я сейчас не в лучшем состоянии.

Гектор появляется рядом со мной и спрашивает.

— Мэдисон, веди себя хорошо с Хейлс. Она хорошая маленькая марионетка.

Я замираю. Все мыслительные процессы затихают, и моя кожа покрывается колючками. Хейлс?

Говорю первое, что приходит мне в голову.

— Я думала, ты умерла.

Она смеется, откидывая волосы на плечо.

— Нет, милая, есть столько всего, — она делает шаг ко мне и прижимает палец к кончику моего носа, — ты просто не знаешь.

Отступаю назад, расправляя плечи. Она запугивает? Да. Но я привыкла к стае волков, поэтому, вместо того, чтобы убегать от них, я научилась играть с ними. Если она думает, что я прогнусь и подчинюсь ее устоям, она заблуждается. Даже если я испытываю эмоции из-за того, что столкнулась лицом к лицу с Луканом, я не буду склоняться перед ней.

— Я нисколько не сомневаюсь в этом, но почему я здесь? — Смотрю на Гектора. — Где твой сын?

Гектор засовывает сигару в рот.

— Его здесь нет. — Он зажигает кончик сигары и вертит ее во рту. Молчание между всеми нами граничит с неловкостью, поэтому я поворачиваюсь, чтобы сосредоточить все свое внимание на Гекторе.

— И что именно ты хочешь от меня? И почему она жива? Знает ли Бишоп? Кто-нибудь знает? Зачем вытаскивать его? — Указываю на Лукана, от одного его вида у меня кружится голова и чешутся руки. Кажется, я уже прошла стадию шока. Чувствую, как медленно закипает мой гнев, как лава на дне вулкана, готовая извергнуться.

Я оглядываюсь на Хейлс.

— А ты, кстати, кто такая?

Гектор качает головой.

— Это сейчас не важно. Важно вот что...

— Нет. — Слово звучит мгновенно и автоматически.