Сломанная скрижаль [СИ]

Часть V. Принцип ритма

Всё течёт, меняется, но вновь возвращается к своему исходу.

Море накатывает на берег и забирает волну. Маятник раскачивается, убегая и возвращаясь.

Во всём есть движение между двумя полюсами.

Любому действию будет противодействие, вслед за победой придёт поражение, а неудача забудется вслед за удачей.

Миры то создаются, то разрушаются. Люди то ужасаются, то ликуют. И так будет всегда.

Но есть те, кто знает, как найти равновесие среди многих качающихся маятников.

Достичь понимания себя и душевной стойкости, чтобы улыбаться, глядя на иных, чьи души впадают то в страх, то в восторг, качаясь вместе с маятниками.

Глава 1. Корысть

— Вы, маги, никогда ничего не понимали в управлении городами Серединного мира! Порядок определял за вас Сатана! Посмотрите, до чего вы довели город!

Александэр, который сам определил себя в наместники Борна и бургомистры Вирны разошёлся не на шутку: глаза его пылали, редкие светлые волосики распушились и в свете масляных ламп — на улице давно стемнело — казались нимбом над его головой.

— Но, уважаемый бургомистр… Вы прибыли в столицу только сегодня! Чтобы судить о порядке, вам следует хотя бы осмотреться! — попытался окоротить крикуна магистр Грабус.

— Я видел ратушную площадь — и этого достаточно! — возопил Александэр. — Где виселицы? Где городской патруль? Вы разве не понимаете, что раньше за порядком в Вирне следили адские церкви?! Любой убиенный отдавал Сатане душу, окна церкви окрашивались алым, а в церковной книге появлялась запись о том, где бедняга погиб и кто его укокошил! Страже оставалось пойти и привести убийцу на суд. И убийца знал — душа казнённого тут же попадёт в адский котёл и будет пожрана ненасытными тварями! Потому наш мир почти не знал душегубов, города привыкли бороться с ворьём да нарушителями цеховых правил! Что? Что творится сейчас у вас на дорогах? Сколько уже прикопано по обочинам торговых людей? И это — только начало!

Александэр знал, о чём говорит. Он сам ездил со стражниками по горным дорогам Йоры. Сам вводил мобилизацию и формировал отряды из вольнонаёмных, переманивая в стражу тех, кто мог бы уйти в горы с оружием.

Члены городского совета тревожно переглядывались, слушая новоявленного бургомистра. Они и сами уже не раз поднимали в ратуше вопросы об охране хотя бы торговых дорог.

Но магистры торговлей не занимались, сидели безвылазно в своих особняках и башнях и потому не желали верить очевидному.

А их слова в совещательном зале по-прежнему были решающими. Магия-то ушла, а вот авторитет испарился не весь, да и деньги остались.

Однако цеховые мастера понимали и то, что магистры не смирятся с самозваным крикуном. Они знали, что в городе и без этого беспокойно, но хмурились, не решаясь вмешаться.

Наконец золотых дел мастер, пользуясь отсутствием демона у кресла правительницы, решился подойти и наклониться к её уху.

— Госпожа, вам стоит сейчас завершить совет. За сегодня сказано достаточно горьких слов. Да и перед ратушей собралось слишком много черни.

— А что там?

Ханна прислушалась. Кажется, с улицы и в самом деле доносился шум.

— Горожане словно взбесилась с тех пор, как демон усадил вас на трон, — шёпотом пояснил золотых дел мастер. — Одни хотят, чтобы ими правила та, которую принял камень, другие считают, что этот страшный Борн — новый бог, и он должен сам управлять Серединным миром. Сегодняшнее появление бургомистра окончательно смутило гм… людей…

Он мялся, не зная, как намекнуть на недовольство магистров, и Ханна, не разобравшись, поняла его слова по-своему.

— Значит, Александэр прав, и торговцев грабят на пути в столицу, а люди на окраинах уже голодают? — спросила Ханна.

— Я не знаю, госпожа, — смутился мастер. Глаза его испуганно бегали.

Ханна встала и обратилась к магистрам, что по традиции сидели в первом ряду самого большого совещательного зала ратуши на мягких креслах, а члены городского совета теснились за ними на лавках.

— Мне сказали, что чернь бунтует на площади! — она возвысила голос. — Что происходит в Вирне, магистры? Людям нечего есть?

— Это крещёные принесли новую ересь, правительница, — проблеял румяный белобородый Тогус. — Они хотят, чтобы Вирной и всеми людьми правил демон.

Губы его изогнулись в презрительной улыбке, и слово «правительница» он прямо-таки выплюнул.

— Я не верю ни в голодные бунты, ни в религиозные, — поморщился Александэр. Он стоял перед сидящими за невысокой кафедрой. — Бунтовщикам надо платить, чтобы они шлялись ночами и жгли костры. Дрова весной дороги. Признавайтесь, кто заплатил за эти «народные возмущения»?

Он шагнул к окну и распахнул его, впустив в зал свежий воздух и рёв толпы.

Ханна с удивлением посмотрела на мужа.

Она поняла, что посидев в клетке, Александэр стал гораздо смелее. Он словно бы уже один раз преодолел смерть и воскрес. И сейчас не боялся ни криков, раздававшихся с улицы, ни покрасневшего от гнева лица самого главного магистра, Грабуса.

Конечно, Александэра охраняли стражники, а привезённый из Йоры начальник стражи так и вообще не отходил от него ни на шаг, но всё-таки…