Сломанная скрижаль [СИ]

В руках у крещёных были колья и камни, но Хел видел, что смерти они хотели не со зла.

Простые души крещёных алкали кровавого чуда, лица были радостными и светлыми. Так уж устроен мир: пока существует насилие — убийство мало чем отличается от жертвы.

— Нож у тебя есть? Нож? — крикнул Хелу Хьюго и поднял Араба на дыбы.

Первый крещёный был от него уже в двух шагах.

Светловолосый понял. Он бросился наперерез здоровенному мужику, и того с силой отбросило на нападавших.

И тут же огонь вспыхнул, освещая развалины. И в пылающем ореоле явился Фабиус.

Магистр был в ярости, он терпеть не мог бунтующей черни.

— А ну, прочь! — взревел он.

Над церковью громыхнуло в такт его крику, и с неба на бунтовщиков и обороняющихся обрушился ливень с градом.

Магистр едва успел защитить непробиваемым куполом себя и студентов. Никакого ливня он вообще-то не вызывал.

Хьюго вернул меч в ножны и почтительно спешился, ожидая, пока Диана представит его отцу.

Происшествие в развалинах вдруг представилось ему совсем в ином свете. Диана была завидной невестой. Дочка единственного магистра, не потерявшего магию. Да ещё и красотка.

А то, что дикая…

Девушка тоже спрыгнула с коня. Но ей и в голову не пришло представить друзей отцу. Она тяжело дышала, взбудораженная первой в её жизни настоящей опасностью.

«Ведь это же могла быть настоящая битва, — было написано на её лице. — Отчего же нам помешали?»

— Что ты тут делаешь ночью? — сердито спросил её Фабиус. (Градины лупили по куполу, заставляя его всё повышать голос). — В резиденции правителя ты бы была в безопасности! Почему ты здесь?!

— Нам нужно было купить одежду в городе, — негромко подсказал Хел.

— Одежду? — удивился магистр и только сейчас заметил, как странно вырядилась Диана. — Ты не взяла из дома одежду?

Магистр оглядел дочку с головы до ног: платье на голое тело — сквозь шнуровку на груди проглядывает незагорелая кожа, походные сапоги…

Он обернулся, благо свет всё ещё шёл от него, словно от светильника, освещая обломки гигантских чёрных корней церковного древа. Нашёл глазами вездесущую кленовую поросль, что пробилась даже сквозь мёртвую землю, где раньше росла адская церковь, выломал прут подлиннее и взмахнул им, пробуя на гибкость.

— Это я виноват, — Хел загородил собой девушку. — Я позвал её в город.

— И с тобой разберусь, — согласился Фабиус. — Вот всыплю той, что не научилась даже носить платья!

Небо протестующе громыхнуло. Диана попятилась, но бежать было некуда: за пятачком купола стеной стоял дождь.

— А ну, с дороги! — Магистр сгрёб Хела за плечо и замахнулся прутом.

Диана взвизгнула.

От страха, потому что Хел извернулся-таки и прикрыл её от удара.

— Фабиус! — донеслось басовитое прямо из-за дождя. — Это ты тут орёшь? Эй, Фабиус!

Под купол шагнул мокрый бородатый старик. Розовощёкий, в мокром магистерском плаще.

Это был Тогус, самый молодой член магистерского совета Вирны и всего Серединного мира людей.

— В ратуше бунт! — возвестил он. — Крещёные хотели поджечь нас, Фабиус!

— Зачем? — удивился магистр Ренгский, всё ещё размахивая прутом, словно Тогус тоже был подходящим кандидатом для порки.

А может, так оно и было?

— Но я же писал тебе! — басил Тогус, отряхивая и отжимая одежду. С него текло, словно он был ледником, питающим реки. — Они кричат теперь, что правительница — это власть Сатаны. Мол, нужно снести чёрный трон, а правителем сделать Борна. Они кричат, будто Борн — новый бог.

— Как будто у них был старый! — буркнул Фабиус в раздражении опуская прут на собственный сапог, но магистр Тогус его даже не слушал.

— Наконец-то ты прибыл в Вирну! Мы так ждали тебя! — гудел он.

— Я? Прибыл? — неискренне удивился Фабиус.

Он прибыл, конечно, но через портал и совсем не по просьбе магистерского совета.

— Я уже было отчаялся! — Тогус снял мокрый плащ и встряхнул его, обрызгав Фабиуса. — Два письма ушло к тебе! — продолжал причитать он. — Неужели ты не мог даже ответить?

Магистр Фабиус хмыкнул, и его осенило, как глупо он выглядит, размахивая розгой под носом у Тогуса. Как будто бы он и в самом деле собрался устроить глупому магистру показательную выволочку.

Тогус этого, конечно, заслуживал. Это же магистры допустили в городе бунт. Но прежде положено хотя бы изобразить праведный суд.

Магистр Фабиус попытался спрятать за спину руку, в которой держал прут, но только привлёк к ней внимание Тогуса.

— Что это? — возопил он.

— Что? — фальшиво изумился магистр, прикидывая, не отшвырнуть ли розгу подальше в темноту.

— Твоя рука? — простёр к нему мокрые длани Тогус.

— Где? — Фабиус помахал веткой, словно сорвал её, чтобы отгонять гнус, ещё не успевший даже вылупиться на своих болотах.

Теперь он уже боялся, что Тогус догадается о причине его гнева. Заметит, в каком виде ненаглядная дочка Фабиуса разъезжает по городу. Начнёт распускать слухи.

Но Тогус, хоть и был самым молодым членом магистерского совета, юношескую зоркость давно уже растерял и не узнал Диану.