Сломанная скрижаль [СИ]

Или она плохо знала бывшего мужа?

— Ну? — Александэр сверкнул глазами. — Кто учинил этот бунт? Не демона же вы решили свергнуть? На чьё место я, по-вашему, сел?

Магистр Грабус поднялся.

— Замолчи! — крикнул он. — Как ты смеешь оскорблять подозрениями совет магистров!

— А что, правда глаза колет? — поинтересовался Александэр. — У меня нет времени с вами юлить. Сам Борн посадил меня в это кресло! И вы подчинитесь мне, как ему!..

«Ах, вот оно что, — подумала Ханна. — Александэр нашёл себе хозяина. Он считает себя едва ли не правой рукой демона, вот и осмелел. Так собачонка ростом с горшок лает на волкодава, пока хозяин держит её на сворке…»

Ханна встала со своего кресла и шагнула к узкому окну, чтобы посмотреть, большая ли собралась толпа.

Начальник стражи рванулся за ней, схватил за плечи, оттаскивая от освещённого проёма.

И тут же факел влетел в распахнутое окно, а следом полетели камни.

***

Факел долетел до третьего ряда, где сидели главы торговых домов. Запахло палёными бородами, и с улицы донёсся торжествующий рёв толпы.

Словно бы повинуясь ему, почтенные магистры подскочили из своих мягких кресел, а купцы, цеховые мастера и почётные горожане — с лавок.

— Вирной должны править маги! — закукарекал магистр Грабус, грозно дёргая кадыком и простирая в угрожающем жесте бледные длани.

— Вы уже правили Вирной! Мы видели, до чего вы довели мир! — ревели цеховые мастера.

— Долой магов! — Бородач с опалённой бородой подскочил к Грабусу, сорвал с него алый с золотом плащ и швырнул в окно.

Толпа приняла яркую тряпку за сигнал к нападению и кинулась в ратушу, но… приливная волна разбилась о крепкие двери.

Стражники, стоявшие у входа, были вояками опытными. Они успели заскочить внутрь и заложить двойные двери поперечными брусьями.

Ханна услышала гулкие удары: бунтовщики отступать не собирались.

В совещательном зале дело тоже близилось к драке. Стража не позволяла советникам приносить в ратушу мечи и кинжалы, но никто не мог помешать членам городского совета закатывать рукава, а магистрам принимать угрожающие позы, намекавшие, что кое-какая магия у них всё же осталась.

Начальник стражи усадил Ханну в её кресло, встал перед ним и вытащил меч.

Вряд ли он был слишком честен. Вернее всего, ни горожане, ни маги просто не успели ещё перекупить чужака из далёкой Йоры.

Не подумали они и о том, что толпа слепа и безумна.

Двери всё сотрясались, заставляя вздрагивать ратушу. Как только они падут, и прольётся первая кровь, безумие не пощадит никого.

***

Услышав слова Хела и увидев его глазами картину ночной погони, демон Ангелус Борн понял, что равновесие в Вирне, так тщательно создаваемое им все эти дни, обрушилось.

Рассерженный демон погрузился в изомирье, чтобы прозреть изнанку этого нелепого человеческого бунта и понять, что происходит в столице.

Это было трудно. Раны, полученные им во время битвы с Сатаной, заныли и воспалились. Но он должен был это сделать: задержаться в изомирье не на короткий миг телепортации, а на длинный миг созерцания.

Борн не боялся потерять время, ведь времени в изомирье не было. Картина реального мира замерла пред его взором, остановилась. Он смотрел на остатки магической паутины над развалинами церкви, где укрылась Диана. Смотрел, как грозно взмахнул коротким мечом начальник стражи, готовый принять неравный бой. Как побледнели от страха магистры, сообразившие, что утратили контроль над обезумевшей чернью.

Те, кто затевает бунты, почему-то не думают о том, как легко огонь человеческих беспорядков пожирает своих создателей.

Бунт — как пожар, и дотла должны выгореть все, кто стал его дровами. Иначе угли будут тлеть и хранить беду.

Борн видел уже один человеческий бунт, но только теперь осознал, что зря не сожрал крещёных, что две зимы назад учинили бунт в Ангистерне.

Крещёные уцелели, размножились, разбрелись по городам, неся в себе «божественную» ересь о том, что демон Ангелус Борн — это их новый бог.

Добрались они и до Вирны. А в столице и без того было неспокойно.

Город слишком долго ждал правителя, что железной рукой возьмёт за горло оба совета — магистерский и гражданский.

Появление правительницы вместо долгожданного правителя испугало горожан, а крещёные подлили масла в огонь разговорами о том, что людьми теперь должен править сам демон.

Не подозревая об этом (правящий класс особенно глуп), потерявшие власть магистры решили захватить трон исподтишка. Установить опеку над необразованной бабой, указав «правительнице» её настоящее место.

Магистры ждали, пока Борну наскучит сидеть в Вирне и строили коварные планы.

Членов городского совета они планировали запугать толпой, бесчинствующей под окнами совещательного зала, а Ханну взять под магистерскую опеку, как неспособную утихомирить людей. (Да и как утихомиришь тех, кому заплатили за бунт?)

А вот появления Александэра маги не ожидали. Как и его красноречия, ума и практической сметки.

Неудавшийся правитель мира людей в градоправлении разбирался отлично. И знал: советам, что гражданским, что магистерским, надобно одного — наложить лапы на городскую казну.