Сломанная тень

Нет! Неудачно выбрала время! Вскочил Андрей Артемьевич! Брови зашевелились, очки подпрыгнули на переносице! Разгневался, значит. Вот незадача-то!

– Вы с Марфушей езжайте, куда хотите, а всех остальных оставьте в покое! Никто с вами не поедет.

– Батюшки мои! Но как же Софушку здесь оставить?

– Софью Лукиничну я решил сдать в лечебницу.

– Андрей…

– Больше я так не могу. Или она в дом скорби поедет, или я!

– Господи, неужели развестись задумали! – Ирина Лукинична испугалась. – Император ведь не допустит!

– Император уже выразил свою волю! Требует развода! И лечения!

– Ему-то чем Софушка помешала? – Ирина Лукинична от изнеможения присела.

– Приставала вчера на маскараде!

– Император великодушен! Отходчив! Он отменит свое решение!

– Нет! Не отменит! Он одобрил мой развод и женитьбу на Оленьке!

– На Оленьке?

– Что с вами?

Ирина Лукинична лишилась чувств.

Леондуполоса Денис застал случайно. Нехитрый скарб давно погрузили в карету, слуга Семен устал перетаптываться возле распахнутой дверцы, но чревовещатель все не садился, придирчиво осматривал колеса:

– Мастер их смазал? – в который раз спросил он.

– Смазал, смазал!

– Болты подтянул?

– Чуть резьбу не сорвал!

– А рессоры? Рессоры смотрел?

– Хорошие, сказал, рессоры!

– Маэстро! Какая удача! – Угаров бросился к Леондуполосу. – Помните меня? У Лаевских познакомились!

– Очень, очень рад! – Бобиков скривился – все его неприятности начались тем вечером.

– Помогите! Вчера убили моего друга…

– Мои соболезнования!

– Помогите! Скажите, где убийца?

Леондуполос помрачнел:

– Я не готов к сеансу!

– Я подожду!

– Простите, месье! Мне надо срочно ехать! Сегодня ночью ко мне явилась Мария Антуанетта. Оказывается, Наполеон сбежал со Святой Елены! Меня срочно ждут в Париже!

– Наполеон умер! – опешил Угаров.

– В этом мире – да! Но я имею дело с потусторонними сущностями… Сожалею!

– Возьмите с собой портрет! – Денис вынул из-под мышки альбом. – Покажите моему убитому другу Тучину! И напишите мне с дороги, я у Лаевских живу…

Леондуполос бросил взгляд на рисунок и тут же вырвал из рук Угарова альбом:

– Деньги у вас есть, молодой человек?

– Сто рублей!

– Сто так сто, – вздохнул маэстро. – Только предупреждаю: это опасный субъект!

Опасный субъект заявился к Леондуполосу днем с неожиданным предложением. Тихон (пока будем звать его так) присутствовал на представлении маэстро и счел, что из его таланта можно извлечь много больше, особенно в провинции, где народ доверчивый и непуганый. Пока маэстро развлекает господ и слуг в гостиной, его ассистент быстренько обчищает жилище. В глубинке люди не имеют дурной привычки прятать деньги и ценности, вот только незнакомцев в дом не пускают. А тут европейская знаменитость!

Еще вчера Леондуполос ухватился бы за такое предприятие, но сегодня…

– Жаль, жаль! Признаться, я рассчитывал на выгодное сотрудничество. – Тихон вырядился в мундир министерства двора (потому Семен и впустил его, приняв за важную птицу). Содранную кожу на подбородке заклеил тонкой бумагой, будто порезался при бритье. – Если вдруг передумаете, найдете меня в балабинском трактире. Я еще пару дней буду там. Нумер двадцать один!

У Дениса дрожали коленки. Балабинский трактир! Он даже не попрощался с маэстро, бросился по Кирочной к Литейному.

Выскочив на проспект, свернул к Невскому. Что делать? Бежать к Яхонтову? Так они арестантов охранять не умеют! Если бы много лет назад не упустили Баляйкина, Александр был бы жив!

И смертная казнь отменена!

Господь послал Денису ответ. На противоположной стороне проспекта он увидел вывеску «Пистолеты, ружья».

Что ж! A la guerre comme a la guerre![85]

– Денис! Денис! – кто-то схватил Угарова за руку прямо перед магазином.

– Корнелиус! – Угаров даже не подумал изобразить радость. – Извините, я тороплюсь!

– Я… Я только что беседовал с императором. Ваш государь был очень мил. И даже обещал…

– Корнелиус, у вас деньги есть? – Денис внезапно сообразил, что единственную свою сотню (путешествовал он на средства Тучиных, и всеми финансами заправлял Александр) только что истратил.

– Да!

– Одолжите!

– Охотно! – неуверенно ответил Роос. Выражение лица Угарова внушало ему опасение: побелевшие губы сжаты, руки дрожат. – Сколько?

– На пистолет! Пойдемте! Выберем вместе, я в них не разбираюсь.

Купили самый дешевый. Пока Роос расплачивался, Угаров, присев за столик в углу, стал отливать пули.

– Денис! – взяв сдачу, американец подошел к Угарову. – Может быть, вы объясните мне, что случилось?

– Я знаю, где скрывается Тихон! Но… Даже пожизненная каторга не будет ему справедливым наказанием.

– И вы…

– Да! Я убью его! Прощайте, Корнелиус. Спасибо! Вряд ли свидимся!

– А…

– Деньги за пистолет вам вышлет матушка. Я ей напишу…

– Я не об этом. Давайте пойдем в полицию…

– Нет, я уже все решил. Прощайте! – Угаров коротко обнял Рооса и повернулся к оторопевшим приказчикам: – Кто-нибудь знает, где балабинский трактир?

– На Садовой. По Невскому и направо.

Денис выбежал из лавки.

– Что он спросил? – поинтересовался на французском Роос.

Один из приказчиков, владеющий языками, ответил:

– Ваш друг в трактир балабинский направился.