Сломанная жизнь

— Я не могу раскрыть содержание наших приёмов, даже твоим родителям, без твоего разрешения. Так как у меня нет с собой никаких заявлений об отказе от претензий, я не могу выдавать какую-либо информацию. Если ты хочешь, чтобы они узнали, придётся рассказывать самому, — с лёгкой улыбкой сказал доктор, и Аарон задумался, насколько это правдиво.

— Ну, мы работаем над определением моих триггеров, вызывающих флешбэки и остальное. Мы нашли то, о чём я понятия не имел — например, грозы. Я не помнил, что в ту ночь была гроза. Так что, когда на улице грозы, я не могу покинуть безопасность своей комнаты. Запах бензина, вид крови, неожиданные прикосновения — все эти вещи могут спровоцировать приступ. Доктор Томас подтолкнул меня найти онлайн-группу поддержки для жертв изнасилования. Я нашёл такую группу, но ещё ни с кем не говорил. Я просто наблюдаю за другими разговорами и вижу, что я не так одинок, как думал. Доктор Томас показал мне, что я могу отвлечься, играя в видеоигры и на какое—то время избегая происходящего. Это только то, чего мы достигли вместе за последние два месяца. Представьте, каким бы я был через год, если бы смог продолжать с ним работать, — сказал Аарон, снова намеренно используя прошедшее время, чтобы его мать поняла, что он не хочет заканчивать эту терапию.

— Это... — начала его мать.

— Впечатляюще, — закончил отец, заставляя её поднять на него взгляд.

— Аарон, мы хотим, чтобы ты добился прогресса, правда. Я просто напугана. Вдруг что-то произойдёт, и доктор Томас больше не сможет тебя лечить. Что тогда ты будешь делать? — спросила Мишель, и у Аарона сложилось впечатление, что она собиралась описать подробнее, но решила не задевать чувства доктора Томаса.

— Тогда доктор Томас может направить меня к другому терапевту, с которым, по его мнению, я сработаюсь. Я буду продолжать использовать блог, чтобы разобраться со своими проблемами. Я буду продолжать использовать инструменты, которые мы разработали. Но, честно говоря, последние два месяца я общался с доктором Томасом практически каждый день, и я верю в него. Пожалуйста, мама, отмени запрет. Я обещаю говорить с вами о том, что происходит на моей терапии, и есть ли у меня какие-либо опасения. Я подпишу заявление об отказе от претензий, чтобы вы тоже могли с ним разговаривать, — настаивал Аарон, чувствуя, как в груди растёт надежда. Боже, он чувствовал себя маленьким ребёнком, который выпрашивает щенка, но если требовалось это, Аарон был готов.

— Я просто... Я не знаю, — снова сказала Мишель, беспомощно глядя на мужа для поддержки.

— В начале этой недели я начал работать со своим коллегой, сам проходя терапию, — сказал доктор Томас. — Нас самих побуждают ходить к терапевтам из-за стресса от лечения пациентов. Некоторое время у меня терапевта не было.

Судя по тому, как доктор наклонился вперёд, казалось, будто он хочет сказать что-то ещё, но не стал.

— Оу... Я рада, что вам станет... лучше, — вяло произнесла миссис Даунинг. Аарону казалось, будто она хватается за соломинки, но что-то в выражении её лица изменилось, и она снова подняла взгляд на мужа.

— Утром я поговорю с Гарри об отмене запрета, — сказал Джон, и Аарон крепко сжал руку Спенсера в своей. На лице Аарона засияла широкая улыбка, и отец Спенсера улыбнулся в ответ. Удивление в голосе Мишель тронуло сердце её сына.

— Это мой сын, — прошептала она.

Эпилог

Не во всех сказках принц в конце заполучает девушку. Иногда в конце глухой мальчик заполучает парня своей мечты.

Спенсер стоял и наблюдал, как Аарон допивает газировку, стоя у островка на кухне своей родителей. Да, Спенсер определённо заполучил своего принца. Аарон поймал его взгляд и приподнял одну бровь с молчаливым вопросом. Спенсер улыбнулся, сокращая расстояние между ними медленными, осторожными шагами, и притянул своего парня в объятия. Его улыбка стала шире, когда Аарон опустил голову на грудь Спенсера, и они стояли так, пока Аллен не нарушил момент, врезаясь в Аарона по пути к холодильнику. Аарон замер, ошеломлённый прикосновением брата, но уверенная рука Спенсера успокоила его.

— Мы всё ещё идём? — спросил Аарон, поднимая взгляд на Спенсера, чьё сердце разбивалось от страха, задержавшегося на лице его парня. За последние несколько месяцев мало что изменилось, разве что листья упали с деревьев, уступая место снегу и льду, в типичной манере среднего запада. Однако, Аарон оставался таким же неизменным, как дуб во дворе семьи Даунинг. Его терапия прогрессировала скорее со скоростью черепахи, чем зайца, но многие вещи остались прежними.

— Я. Бы. Хотел. Сходить, — сказал Спенсер. Пока они говорили, на кухню пробралась мама Аарона, и хоть она занялась приготовлением пирога, её напряжение выражало беспокойство.