Сломанная жизнь

— Что ж, почему бы нам не присесть и поболтать, пока мы ждём Мишель. Она сказала, что закончит через несколько минут, — сказал мистер Даунинг, махнув рукой в сторону гостиной мебели. На его лице отразилось удивление, когда Аарон сел на диван между доктором Томасом и Спенсером, а не занял свободное место в кресле. Казалось, никто не хотел начинать разговор. Единственные звуки доносились в эту комнату из других: сигналы видеоигры из семейной комнаты, звон из кухни, и даже визги радости соседских детей, играющих во дворе. Но четверо мужчин в гостиной оглядывались вокруг и смотрели куда угодно, только не друг на друга.

— Наверное, нам следует просто открыть дверь и выпустить застрявшего в комнате слона, — сказал доктор Томас, поставив свой стакан с водой на один из подносов на кофейном столике. — Я не злюсь на ваш запрет. Я понимаю, что вы стараетесь защитить своего сына. Как отец, я это ценю. Однако, как терапевт, я должен сказать, что вы ему не помогаете. Как вы с женой делали последние два года, вы решаете всё за него, а ему нужно не это.

— Со всем уважением, доктор Томас, это мне и моей жене решать, что ему нужно, — выплюнул в ответ отец Аарона.

Спорить с адвокатом было не самой приятной вещью, но отец Спенсера не отступал.

— Нет, мистер Даунинг, это Аарону решить, что ему нужно. Он единственный человек, кто точно знает, что происходит в его голове. Я проконсультировался со своим адвокатом и узнал, что для того, чтобы ваш запрет работал, вам придётся по суду объявить Аарона не способным принимать решения о медицинском уходе.

Лицо Аарона покраснело, а руки сжались по бокам. Его родители пойдут в суд, чтобы объявить его недееспособным только потому, что он сам выбрал терапевта. Разве это не показывало, что Аарон способен принимать решения о своём лечении? Чёрт возьми, доктор Томас был одним из лучших специалистов в стране. Аарон принял правильное решение. Он был уверен в этом.

— Вы это сделаете? — спросил Аарон своего отца, изображая спокойствие, которого не чувствовал. Не нужно было, чтобы разговор превращался во что—то злое. По крайней мере, пока.

— Аарон, это просто лист бумаги. Это ничего не значит, — лицо его отца было открытой книгой, показывая все его эмоции. В этот момент оно показывало Аарону, что отец успокаивает его и не относится всерьёз ни к одному слову, которое говорит.

— Правда? Это просто лишает меня человеческих прав и подчиняет полному вашему контролю. Разве я ошибаюсь? — Аарон почувствовал, как Спенсер коснулся его ноги своей, и ему стало лучше. Он хотел потянуться и взять Спенсера за руку, но не знал, сказала ли его мать отцу о том, что он гей. Он не хотел прямо сейчас проверять эту мысль.

— Технически, но это наша работа — заботиться о тебе.

— Потому что вы думаете, что я не могу сам о себе позаботиться? Вы думаете, что в нападении я тоже был виноват сам? — спросил Аарон и увидел, как от лица его отца отлила кровь.

— Конечно нет, но это не имеет никакого отношения к нынешней ситуации, — сказал Джон, но его быстро перебила жена, появившаяся в дверном проёме кухни. Она не поздоровалась ни с доктором Томасом, ни со Спенсером; она просто объявила, что ужин готов, и попросила всех перейти в столовую.

Аарон неохотно встал и почувствовал на спине руку Спенсера.

— Всё. Будет. Хорошо, — прошептал ему Спенсер, пока их отцы проходили мимо. — Никакой. Судья. Не. Даст. Им. Того. Что. Они. Хотят.

— Да, но что они сделают, если проиграют? — спросил Аарон. Он мог представить, как его родители собирают вещи и переезжают в Нью-Йорк или Сан-Франциско, просто чтобы увезти его подальше от доктора Томаса. Тогда Аарон потеряет не только своего терапевта, но и своего лучшего друга и парня. Аарон не мог думать об этом, когда наконец нашёл хотя бы долю счастья.

— Идём. Послушаем. Что. Они. Скажут.

Аллену и Антони предоставили редкую привилегию поесть в своих комнатах, и, уходя, они посмотрели на Аарона одинаковыми взглядами поддержки. Аарон сел со Спенсером на одной стороне стола, доктор Томас сел один с другой стороны, а родители Аарона сели в концах. Тарелки уже стояли, напитки были разлиты, и салат был выставлен к тому времени, как разговор вернулся к теме терапии Аарона.

— Я не хочу вызывать размолвки между вами и Аароном. Это никогда не являлось моим намерением. Мы говорили о том, чтобы рассказать вам о его терапии, и тогда я думал, что он расскажет. Вы спрашивали, что я получу, леча Аарона бесплатно, и как я объяснял ему, я использую наши результаты и опубликую доклады, чтобы помочь другим терапевтам лечить пациентов с похожими признаками. Тот факт, что до сих пор Аарон не находил терапевта, который не просто лечил бы его лекарствами и скрывал его симптомы, говорит мне, что такая информация очень необходима, — доктор Томас сделал большой глоток воды, ожидая ответа.

Мишель посмотрела на Джона, а затем на Аарона.