Сломанное сердце

Среди гостей замечаем и Марка. Тот тоже не один, а с какой-то девушкой, маленькой, пухленькой блондинкой. Знаю, что Канада его накрылась. Но не знаю, из-за нашего ли развода, или по какой-то другой причине. Но с тех пор он обижен на весь свет.

Однако ко мне он все-таки подошел. И неожиданно извинился за всё и особенно – за тот вечер, в ресторане, когда он вылил на меня ушат помоев. Я на его слова только улыбнулась:

– Не извиняйся, Марк. Я, наоборот, тебе очень благодарна. Ведь если бы не ты, я бы не познакомилась с Артемом.

Затем нас приглашают в актовый зал. Юлька Тарасова на сцене в качестве конферансье. И по очереди к микрофону подходят наши преподаватели, декан, замдекана. На самом деле, это приятно увидеть их всех после десяти лет. Ностальгия такая…

Потом кто-то запускает на большом экране фильм про наш выпуск из всяких нарезок. Каждый раз, когда где-то в кадре мелькаю я, Артем сразу восклицает:

– О! Это же ты? Какая же ты была забавная!

Затем снова речи, подарки, музыка. А заканчивается вечер фуршетом. Народ уже расслабился и теперь общается вовсю, только мы с Артемом держимся особняком.

К нам прибивается Юлька Тарасова.

– Устала до смерти, – говорит. Она уже заметно навеселе, но хватает очередной бокал с шампанским.

– За встречу, – провозглашает она, потом улыбается кокетливо Артёму: – И за знакомство.

Подмигивает ему и залпом опустошает бокал. Затем сообщает с грустью:

– А мы со Славкой разбежались.

– Что так?

– Ай, – кривится Юлька. – Сволочь он. Завел себе на работе там одну. Думал, я не узнаю.

Потом снова поворачивается к Артему.

– Да ну его. Лучше я себе тоже вот такого найду, – улыбается ему призывно Юлька и снова подмигивает.

Артем переводит на меня недоуменный взгляд. Я ему показываю мимикой, мол, ну выпил человек, болтает лишнее, бывает. А она тем временем наклоняется ко мне и громким шепотом спрашивает:

– Дашь его телефончик потом? Я б такого тоже прогуляла и не только., – пьяненько хихикнула она. – Вон наши как косятся на него и облизываются. А это вообще дорого? Кстати, если что, я никому не сказала.

У Артема аж лицо вытягивается от её заходов. А я вымолвить ничего не могу – меня смех пробирает. С трудом его подавляю и говорю:

– Юль, это мой муж. Артем. Мы уже три года женаты. И тогда по телефону мы просто шутили.

Тарасова непонимающе хлопает глазами. Потом бормочет:

– А… ну ладно, мне пора. Ещё там надо… пока, до свидания.

Она уходит, и меня прорывает. Я смеюсь до слез. Потом случайно ловлю на себе взгляд Марка, пристальный и тоскливый.

Домой возвращаемся уже поздно, оба в каком-то полупьяном дурашливом состоянии. Вечер, несмотря ни на что, прошел замечательно. Я иду в спальню переодеваться. Но успеваю лишь стянуть платье, как следом заходит Артем. Становится у порога, скрестив руки на груди и совершенно бесстыже меня разглядывает.

– Что? – спрашиваю я.

– Кое-кто мне кое-что задолжал.

– И что же? – невинно спрашиваю я, хотя понимаю, куда он клонит.

– Оплату натурой, – шепчет он, потом смеется, ловит меня за руку и притягивает к себе.

– С тобой не соскучишься.

И это так, в самом лучшем смысле. Иногда Артем меня бесит, иногда восхищает, иногда вызывает невыносимую нежность, да много всего, но никогда, ни разу мне не было с ним скучно или тоскливо.

– С тобой тоже, – отвечает он. Потом целует и шепчет в губы:

– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже, – отвечаю ему, обвивая шею руками.

Он прерывает поцелуй:

– А, может, попробуем сегодня… не предохраняться?

* * *

Артем у меня – удачливый парень. Или, как говорит, его отец: «Снайпер. В меня пошёл».

С первого и единственного раза попал в яблочко. Ну или куда там? Но через два месяца после юбилейной встречи мы сообщили нашим родителям, что скоро пополним ряды счастливых пап и мам.

Мои сразу примчались в гости, ну а родители Артема и вовсе закатили семейное празднество по этому поводу. Мама моя еще больше воспылала чувствами к зятю. То и дело восторгалась, какой он умный, хороший, прекрасный, порядочный. Я бы уже с ума сошла, а Артем – ничего. Сидел, слушал, соглашался.

Потом мама вообще придумала какую-то глупую забаву. Но все поддержали. Мол, почему бы нет?

Мама раздала всем маленькие листочки с вопросами. У каждого был свой. И надо было честно и откровенно на него ответить.

Мне попалось сакраментальное: «Чего бы я хотела больше всего на свете?»

Что за вопрос достался Артему – я не знаю, но он быстро черкнул и сунул листок в карман. А я еще порядком думала, как будто от этого действительно могло что-то зависеть. Потом написала просто: «Хочу, чтобы мы все были счастливы».

Для чего это было надо – мы так и не узнали, потому что кто-то позвонил, затем все отвлеклись и, в итоге, забыли про листочки.

Уже вечером, у нас дома, пока Артем мылся в душе, я убирала его джинсы в гардеробную, и из кармана выпал листок. С маминым вопросом и его ответом.