Сломанное сердце

Я выдаю ему чистое полотенце и его же одежду, которую мне тогда отдали в больнице. Я, естественно, все выстирала и отгладила. И он это не оставляет без внимания. Цедит довольный:

– Ууу, спасибо!

А дальше… дальше история повторяется. Артем выходит из душа в полотенце вокруг бедер и сразу же льнет ко мне. Притягивает, вжимается. Целует совсем слегка, больше водит губами по коже, но руки его нетерпеливы. И вот уже взгляд затуманен, а дыхание прерывисто. А у меня и самой по телу разливается тягучая истома.

Он ведет меня в спальню – помнит дорогу. Стягивает с меня одежду, сбрасывает с себя полотенце. И снова прижимается ко мне – кожей к коже. Я вдыхаю жар его тела. Чувствую его возбуждение, пропускаю руку между нами. Касаюсь его там, сама. Обхватив ладонью, оглаживаю ствол, и у Артема вырывается сдавленный стон, а по телу пробегает дрожь нетерпения, которая тотчас передается мне и закручивается спиралью внизу живота. Он тянет меня на кровать. Сам нависает сверху, на секунду замирает перед тем, как войти, и смотрит в глаза так, будто для него больше нет никого на всем свете. В его взгляде я вижу не только страсть, не только жгучее желание, но и такую пронзительную нежность, что у меня самой в груди всё сжимается…

Потом, когда мы лежим с ним, обнявшись, на сбитых простынях, возникает ощущение, что всё это уже было. Что это будто второй шанс для нас обоих.

Дыхание постепенно выравнивается, но тело ещё сладко млеет. И хочется продлить этот миг как можно дольше.

– Фотки с мужем больше нет, – вдруг говорит Артем и обнимает меня чуть крепче.

Я действительно выбросила наш с Марком снимок ещё тогда.

– Так и мужа тоже больше нет.

– Это пока.

Намек его я понимаю и улыбаюсь. Потом, закусив губу, несколько секунд размышляю и все же говорю:

– Я должна тебе кое-в-чем признаться.

Чувствую, как он тотчас напрягается. Но спрашивает:

– Мм?

– Помнишь, мы поссорились в мой день рождения?

– Ещё б не помнить.

– Я хочу объяснить, что тогда случилось. Мне стыдно, но… – я закрываю глаза. И зачем я только затеяла этот разговор? Кто меня за язык тянул?

– Ну же? А то я уже нервничаю.

Артем приподнимается на локте, заглядывает мне в лицо. Я выдыхаю и выпаливаю:

– Я тогда подслушала твой разговор. По телефону. Не специально! Просто вышла из ванной, а из комнаты доносилось… И ты там про меня рассказывал. Мол, что всё получилось. И ты был на высоте. И что-то еще про мои фотки… В общем, я решила, что ты… с кем-то из друзей… Ещё сплетни эти…

Я скашиваю на него глаза.

– Я не знала, что это твой папа. Да я не представляла просто, что можно с отцом говорить вот так.

Он смотрит на меня, а в лице его смятение.

– А почему ты меня просто не спросила?

Я пожимаю плечами.

– А всё остальное ты мне просто назло сказала?

– Да, – вздыхаю я.

Он откидывается. И цедит приглушенно:

– Блин! О, Лера… Капец… Что ж ты… Я в тот вечер чуть не сдох… Вообще не понимал…

– Ты обиделся? Рассердился?

Он пару секунд многозначительно молчит, потом снова приподнимается на локте, надо мной.

– Ужасно, – говорит. Но я вижу – глаза у него смеются. – Жажду искупления…

– Ишь! – подыгрываю ему. – Ну ладно, ладно, прости.

– И всё? Мало.

– А что бы ты хотел?

Он смотрит на меня так, что сразу смущаюсь и подтягиваю одеяло повыше, прикрывая грудь. И в то же время меня это заводит. Однако Артем, выждав паузу, улыбается и говорит:

– Хочу… сходить с тобой на свидание. В ресторан какой-нибудь хороший, вдвоем, ну и всё такое. А то у нас с тобой даже нормального свидания не было.

– Вдвоем? – приподнимаю бровь.

– Ну да. А кого еще надо?

И я, все-таки не удержавшись, припоминаю:

– Ну не знаю. Может, ещё маму с бабушкой позовем?

Артем меня решительно не понимает. Смотрит обескураженно и молчит.

– Мне тут как-то видео присылали с твоего дня рождения.

– Какое видео? – все еще недоумевает он.

– Да ладно, забудь.

Но он, видимо, изо всех сил напрягает память и… вспоминает. Потому что выражение его лица так стремительно меняется и, ей-богу, он буквально заливается краской. Я вижу, как он растерян, как смущен, и даже смотрит на меня с легким испугом. И я смеюсь от души.

– Прости… – извиняется он. – Я… я просто фигню ляпнул тогда. Я даже не думал, что это со стороны так стремно звучало. Потом тоже посмотрел видос этот дурацкий… Бли-и-ин! Ленка! Зараза...

– Ну что, мы – квиты? – спрашиваю его, смеясь.

И тут где-то из глубины квартиры звонит его телефон. Опять! Вот уж точно – дежавю. Смешно будет, если опять папа.

Артем уходит, разговаривает с кем-то недолго и вскоре возвращается.

– Мама звонила, – сообщает. – Пригласила в гости. Хочет познакомиться с тобой. Сказала, кстати, что ты ей понравилась. А отец вообще в восторге.

– Ну… – от неожиданности теряюсь я. Понятно, что надо как-то с ними строить отношения, но так сразу…

– Я уже сказал, что придем, – беспечно заявляет Артем. Потом окидывает мои ноги долгим взглядом и плавно ныряет под одеяло, ко мне под бок. – У меня есть твердое намерение продолжить начатое.