Сломанные девочки

Фиона дотянулась до одной из коробок и достала папку, в которой лежала карта участка, нарисованная учительницей истории Лилой Хендриксен.

– Когда вы получите документы, я рекомендую первым делом прочитать одну папку. В ней хранится история Мэри Хэнд – настоящей Мэри Хэнд. Она была реальным человеком, и дом ее семьи стоял на этой земле до постройки Айдлуайлда.

В трубке снова повисло молчание, но на этот раз Фиона уловила в нем страх.

– Господи, – сказала Кейти. – Она там похоронена?

– Да, вместе со своим ребенком.

– В саду, верно? – голос Кейти звучал возбужденно, она даже не ждала ответа от Фионы. – Я всегда это знала. Проклятый сад. Что ж, теперь он мой, а значит, и Мэри тоже моя. Я позвоню девочкам.

– Кейти…

– Я с этим разберусь, – ответила Кейти и повесила трубку.

Глава 37

Бэрроне, Вермонт

Декабрь 2014 г.

Здание полицейского участка выглядело так же, как и всегда: приземистое, серое. Фиона шла по парковке к входной двери, и у нее под ногами хрустела ледяная корка, намерзшая поверх выпавшего за ночь снега. Она прошла мимо стола для пикника, за которым Джейми когда-то рассказывал ей историю Айдлуайлда.

До Рождества оставалось несколько недель, и сотрудники участка уже достали из коробок запыленные украшения. Над входной дверью висела слишком короткая гирлянда из мишуры, а на столике диспетчера стояла маленькая пластиковая елка с верхушкой в виде собачки Снупи. Старый полицейский за столом кивнул ей.

– Дальняя комната для допросов, – сказал он. – Начальник вас ждет.

При этих словах во рту у Фионы появился медный привкус. «Начальник вас ждет». Речь шла не о Гаррете Криле, а о Джиме Файфере, который заступил на его место. Тем не менее она еще не привыкла к этой мысли. Фиона кивнула и прошла дальше.

С ее появлением рабочий гул в общем офисе стих. Стол Джейми пустовал, компьютер с него убрали, куртку Джейми она тоже нигде не увидела. Джейми отстранили от службы до тех пор, пока дело его отца не будет считаться закрытым.

Полицейские смотрели ей вслед, пока она шла по помещению. Вот, значит, каково быть человеком, которого едва не убил всеми любимый начальник полиции. Глядя прямо перед собой, Фиона прошла в комнату для допросов.

Джим Файфер – энергичный 50-летний мужчина, не отличающийся ничем примечательным, кроме очков в черной оправе, из-за которых он походил скорее на инженера НАСА из 1960-х годов, чем на копа, – пожал Фионе руку и предложил забрать у нее пальто, перед тем как закрыть дверь в комнату для допросов.

– Садитесь, – сказал он довольно холодно. – Думаю, нам стоит поговорить наедине.

Фиона села.

– Я уже давала показания. И не раз.

– Да, я знаю, – ответил Файфер. – Но я хотел бы обсудить кое-что другое. – Он улыбнулся. – Во-первых, как ваше здоровье?

Фиона натянуто улыбнулась в ответ:

– В полном порядке, спасибо. Все ваши подчиненные меня ненавидят, потому что их бывший босс пытался меня убить, но это ничего. Я спокойно сплю по ночам, зная, что его выпустили под залог.

Файфер откинулся на стуле.

– Так работает система, Фиона. Такое решение принял судья.

А этот судья, скорее всего, не раз играл с Гарретом в гольф. Но это замечание Фиона решила оставить при себе.

– Нам звонили журналисты, – сказала Файфер. – Об аресте Крила сообщили публично, но в некоторых запросах содержалась закрытая информация. – Он прямо посмотрел на нее. – В частности, меня спрашивали о деле 1993 года – о нападении на девушку по имени Хелен Хейер. Судя по всему, некоторые считают, что оно как-то связано с Тимом Кристофером.

– Правда? – спросила Фиона.

Файфер вздохнул.

– Прекратите, Фиона. Мы оба знаем, что дело Хейер – это одна из ваших безумных теорий.

– Ну конечно, – сказала Фиона. – Гаррет пытался меня убить, чтобы я о нем не рассказала, но это была просто безумная теория. Разумеется.

– Расследование этого дела проходит по стандартным каналам. – Файфер повторил ту же фразу, что уже произносил на пресс-конференции. – И нам не нравится, что пресса в нем копается.

– Так поговорите с теми, кто копается, а не со мной.

– Но ведь они и есть вы. Да, нам звонят другие люди, но это вы подбрасываете им информацию. Не претворяйтесь, Фиона, это унижает и ваше, и мое достоинство.

Фиона опустила глаза вниз и не проронила ни слова. Она знала наверняка, что полиция не станет ни с чем разбираться – ни с делом Хелен Хейер, которое Гаррет помог свести на нет, ни с его попыткой скрыть убийство Деб.

Отец воспитал ее журналисткой, а не дурочкой. Потому она позвонила Патрику Саллеру – тому самому репортеру, который написал первую статью о смерти Деб для «Лайвли Вермонт» в 1994 году. Теперь он работал на разные издания, и Фиона предложила ему всю доступную ей информацию по делу о коррупции в полиции, которое в скором времени точно прогремит в прессе. Она сообщила, что это дело связано с прошлой статьей Патрика, а также с интервью с Ричардом Рашем. Саллер помнил все подробности дела и каждое слово из собственной статьи, потому с готовностью отозвался на ее предложение.

Фиона не собиралась рассказывать об этом разговоре Файферу.