Сломанные девочки

– Спасибо, что позволили мне поговорить с ней. Если она еще что-то вспомнит, или если вы решите, что я могу приехать и пообщаться с ней еще раз, пожалуйста, позвоните мне.

Кэти посмотрела на нее с недоверием, но взяла визитку.

– Тетя Сайри больше никому не нужна, – сказала она. – Впрочем, так было и раньше. Она хорошая женщина, и если вы опубликуете хотя бы одно слово против нее, я вас найду и засужу.

Фиона не надеялась на более теплое прощание. Сидя за рулем и отъезжая от дома, она задумалась, почему племяннице Сары Лондон так хотелось убедить ее, что ее тетя была и остается хорошей женщиной.

* * *

Мобильный телефон Фионы поймал сеть, только когда она удалилась от Ист-Миллз на пять миль, и теперь пищал и вибрировал на пассажирском сиденье. Она ехала по проселочной дороге, ведущей к двухполосному шоссе, которое в конце концов должно было превратиться в Севен-Пойнтс-Роуд. Машина подпрыгивала на выбоинах, и Фиона остановилась на обочине в тени деревьев и взяла трубку. В таких местах, как эти, нужно пользоваться возможностью, пока сеть снова не исчезла.

На дисплее высветилось сообщение от Джейми: «Перезвони». Она не хотела звонить ему в офис, поэтому набрала номер его личного мобильного, и он ответил почти сразу же.

– Ты где? – спросил он.

– Еду назад из Ист-Миллз. Я поговорила с учительницей.

– И?

– У меня есть несколько имен – это подруги Сони. Я начну собирать по ним информацию. Что у тебя?

В его голосе звучало разочарование. Фоном слышался низкий рокот голосов, и Фиона поняла, что он сейчас в участке.

– Ты не поверишь, но у меня ничего.

– Вообще ничего?

– Мне ответила французская полиция. Они нашли свидетельство о рождении на имя Сони Галли-по, выданное в 1935 году. Это все.

Сердце Фионы оборвалось. Она подумала о мертвой девочке, свернувшейся калачиком в колодце и уткнувшейся лбом в колени.

– Никаких родственников?

– Нет. Имеется свидетельство о смерти ее отца в концлагере Дахау в 1943 году. О матери, братьях или сестрах данных нет.

Фиона смотрела вперед через лобовое стекло, на которое ветер швырнул пригоршню снега. От слова «Дахау» ее затошнило, и ее обдало волной липкого страха.

– Я думала, нацисты строго вели документацию.

– Я тоже, но, видимо, мы ошибались. Выглядит так, будто Соня родилась и сразу после этого они с матерью исчезли с лица земли. А потом она снова появилась в иммиграционных списках. Но уже одна.

«Ей, такой тихоне и совсем не красавице, было непросто завести подруг», – сказала мисс Лондон о Соне. Что за жизнь она прожила, как оказалась единственной выжившей из своей небольшой семьи, как попала в чужую страну? А потом умерла всеми покинутая с пробитой головой, ее тело сбросили в колодец и нашли только через 64 года. Фиона была в ярости. Деб тоже погибла одна, но ее обнаружили через 30 часов, а на похороны к ней приехали сотни друзей и родных. По ней скорбели уже 20 лет, и ее не переставали любить. Соню же просто забыли.

– Тогда, я думаю, нам нужно найти ее подруг, – сказала она. – Мисс Лондон сказала, что они жили в одной комнате и были близки. Кто-нибудь должен ее помнить.

– Согласен, – ответил Джейми. – Слушай, мне пора идти. Продиктуешь мне имена?

Фионе захотелось ответить «нет». Она хотела сделать все сама: разыскать бывших учениц, поговорить с ними, хоть как-то помочь мертвой девочке из колодца. Но без помощи полиции Бэрронса она мало что могла сделать. Поэтому она продиктовала Джейми имена и нажала отбой. Она сидела за рулем с телефоном на коленях, глядя на пустую дорогу и чувствуя, что только что упустила это дело из рук.

Затем Фиона позвонила отцу, и, как только она услышала его голос, настроение у нее немного улучшилось.

– Пап, можно я заеду?

– Привет, Фи, конечно! – Она услышала шорох бумаг и писк старого компьютера. Как всегда, она застала его за работой. – Ты далеко? Я поставлю чайник.

– Дай мне 25 минут.

– Ты что-то хочешь мне рассказать, да?

– Хочу.

– Узнаю свою девочку, – сказал он и повесил трубку.

Деревья раскачивались на ветру, и голые ветви, свисавшие почти до машины, колыхались, как опахало над троном султана. Фиона поежилась и поплотнее запахнула куртку. Ей не хотелось двигаться. Недавно она так же сидела ночью в припаркованной на обочине машине – просто сидела, смотрела в пустоту и думала. Люди обычно не обращают внимания на обочину, на нее же эта часть дороги действовала успокаивающе. В детстве во время поездок на машине она любила смотреть в окно и размышлять о местах, которые они проезжали. А что, если бы они остановились здесь? Или здесь? Просто добраться до места назначения было недостаточно.