Сломанные Крылья

— Мне плевать, что ты говоришь. Плевать, даже если ты серьезно, я люблю тебя и не позволю тебе причинять себе боль.

— Хватит повторять это! — выкрикнул Майка. — Ты меня не любишь… ты не можешь любишь меня… я недостаточно хорош… — Он вдруг громко всхлипнул, дрожа всем телом. — Я не смог помочь им, я пытался… пытался… Они кричали, звали меня… а я не смог им помочь… — Майка закрыл лицо руками, рыдая так, что слов было почти не разобрать, но Джек слышал, как тот повторял снова и снова: — Я пытался… я не смог им помочь…

Майка опять начал вырываться, и Джек крепко обвился вокруг него всем телом. Почувствовав, что тот наконец сдался, Джек ослабил хватку, и Майка перекатился на бок, вцепившись в него, и уткнулся лицом в плечо. Джек обнял его, крепко прижимая к себе, пока тот плакал.

Постепенно Майкины всхлипы затихли, дыхание успокоилось.

Ладонь пульсировала болью, Джек видел темные пятна от крови на коже Майки и на его футболке, но двигаться не хотелось, не хотелось разрушить чары, не хотелось отпускать Майку. Он ничего не говорил, не двигался, почти не дышал, обнимая убитого горем фэйри.

Наконец Майка прерывисто вздохнул и слегка разжал руки. Он сел и заправил длинные выбеленные волосы за уши. Глаза его покраснели, лицо пошло пятнами, взгляд казался каким-то отстраненным. Майка встал, оглядел себя, увидел кровь на футболке, медленно, будто по инерции потрогал липкую ткань и опустил глаза на Джека.

— Я сделал тебе больно, — прохрипел он сорванным от крика и слез голосом. Он смотрел на Джека, а Джек никак не мог найти слова, чтобы прервать это молчание. Майка отвернулся и стащил с себя футболку. — Прости. — Он отбросил ее на край своей сумки для грязного белья. — Мне не стоило этого делать.

— Ты же не специально, — вставил Джек, но Майка покачал головой.

— Не в этом дело, — тихо возразил он. — Мне не стоило делать тебе больно. — Джек выпрямился, когда Майка шагнул к его комоду и выдвинул один из ящиков.

— Что ты делаешь? — спросил Джек, когда Майка вытащил пузырек с таблетками. — Майка…

— Расслабься, Джек, — ответил тот, открыв пузырек и вытряхнув на ладонь одну белую таблетку. — Я не буду причинять себе боль. — Он забросил таблетку в рот и, поморщившись, проглотил, не запивая.

— Я думал, ты ненавидишь эти таблетки, — заметил Джек, когда Майка поставил пузырек себе на стол.

— Ненавижу, но я лучше буду терпеть побочные эффекты, если они не дадут мне причинять людям вред. Как рука?

Джек опустил глаза и встал с кровати.

— Жить буду, — сказал он, отщипнув второй за сутки кусочек алоэ. — Пара дней, и лекарства бы выветрились из организма. Все бы прекратилось. Ты же говорил.

— Перепады настроения и бредовые идеи прекратились бы, — ответил Майка, — но не кошмары и воспоминания. Я бы снова начал резать себя.

— То есть ты предпочитаешь вообще ничего не чувствовать? — спросил Джек, нахмурившись, и нарисовал руну у себя на запястье, а потом размазал остатки алоэ по порезу.

— На какое-то время… да, думаю, так будет лучше, — отозвался Майка. — Мне говорили, что через пару недель все бы пришло в норму, но я ни разу столько не продержался на таблетках, чтобы проверить.

Джек не знал, что сказать, поэтому промолчал. Он накрыл здоровой рукой руну на запястье и сконцентрировался, изливая всю боль, тоску и растерянность в заклинание. Ладони засветились, мерцая золотисто-зеленым, а потом Майка вдруг шагнул к нему, положив одну ладонь поверх пальцев Джека, а другую — ему на щеку. В горле запершило от слез, и Джек не успел остановиться.

— Я люблю тебя, — прошептал он.

— Я знаю. — Майка наклонил голову, прижавшись лбом к его лбу.

Джек закрыл глаза, позволяя энергии Майки течь в него. Магия полыхнула, свет на мгновение стал почти белым, и Джек выпустил ее в заклинание, ладонь стало покалывать там, где срастались ткани. Заткнув остатки магии поглубже, Джек глубоко вдохнул, выдохнул и почесал липкую от подсыхающей крови руку.

— Спасибо. — Джек отвернулся и стал поправлять сбившееся одеяло. Его теперь придется стирать, кругом были пятна крови. Даже стены были заляпаны. Казалось, здесь произошло убийство.

— Тебе еще нужен свет? — спросил Майка из-за его спины.

Джек покачал головой и услышал, как Майка оперся на спинку скрипучего деревянного стула, чтобы дотянуться до выключателя. Комната погрузилась в темноту, и Джек спешно забрался под одеяло. Он не знал почему, но хотелось плакать, руки дрожали, кожа была холодной и липкой. Наверное, шок. Сердце до сих пор бешено колотилось.

Матрас позади него прогнулся, и Джек почувствовал, как одеяло зашевелилось. Он хотел встать, но тут его ног коснулись холодные ступни, и стройное тело Майки прижалось к нему со спины.

— Майка, что?.. — хотел спросить Джек, но Майкина ладонь легла ему на грудь — пальцы фэйри были ледяными.

— Я не хочу быть один, Джек, — сказал он.

Джек облизнул пересохшие губы и кивнул, хотя Майка и не мог его видеть.