Сломанные Крылья

— Подожди, — позвал Акитра, Джек остановился и, оглянувшись, увидел, как Акитра поднимает кружку и делает глоток. — Вкус изменился. — Акитра с подозрением посмотрел на него.

— Я добавил туда корицы, — пояснил Джек. — У меня больше нет ничего, что бы перебило вкус травы, не повлияв на свойства чая. Правда корица повышает мужское либидо — что в твоем случае откровенно лишнее, — но это не помешает чаю подействовать.

— Мужское либидо, да? — ухмыльнулся Акитра, снова поднося кружку к губам. Он осушил все до дна и протянул ее Джеку. — Уже лучше, но все равно немного сахара бы не помешало, сладенький.

— Рафинированный сахар — это химически обработанный яд, который сводит на нет действие двух третей магических свойств любых трав и растений, — сказал Джек и, пройдя через комнату, наклонился за кружкой.

— О, зато он такой сладкий, Джек, — протянул Акитра, отказываясь ее отдавать. Он подался вперед и откинул второй рукой прядь со лба Джека. — Я просто не могу устоять перед тем, что на вкус… так… приятно… — Он провел кончиками пальцев по подбородку Джека, заставив его вскинуть голову — Джек почувствовал, как мягкие волосы Акитры щекочут щеку, дыхание согревает губы.

Выдернув кружку из его руки, Джек с ухающим сердцем пошел к выходу. Чтоб его, этого фэйри. Он остановился у двери, но не оглянулся.

— Я приду за десять минут до обеда. Не заставляй меня ждать, или сделка отменяется.

— Джек… — начал Акитра, но Джек был не в настроении. Он распахнул дверь и вышел, захлопнув ее за собой.

По дороге к своей комнате Джек вдруг понял, что действительно не в настроении. Для чего угодно. После прошлой ночи он чувствовал себя усталым и больным, а еще тревожился за Майку. Ему не хотелось оставлять Майку одного на столько часов. К тому же, Джек опасался того, что может выкинуть Акитра, если он не воспользуется вербеной, так же, как боялся того, что может сотворить сам, если все-таки решится ее использовать.

Нет, он не стал бы связывать Акитру, чтобы насиловать и унижать его, но… поиграть с ним немного не помешало бы. Джек покачал головой и вздохнул, закрыл дверь и подошел к столу. Именно такие мысли, этот тонкий голосок, и превращали магов в жестоких, эгоистичных, жаждущих наслаждений ублюдков. Он еще таким не стал, и ему хотелось думать, что никогда и не станет, но он был не настолько глуп. Все маги со временем уступали тьме.

А раз это неизбежно, то какая разница, если он воспользуется этой темной дорожкой, чтобы спастись от издевательств Акитры. Он убрал на столе, то и дело цепляясь взглядом за мешочек с листьями вербены. Он не злодей и не садист, он не психопат и никому не сделает больно. Можно ли сказать то же самое про Акитру? Джеку можно доверять, а Акитре — нет. Ответ прост — он лежит на поверхности.

— Сукин сын, — прошипел Джек, стиснув зубы.

Он схватил мешочек с вербеной и снова бросил в корзину, где ей и место. Акитра не лишен рассудительности, он просто следует логике, которую Джек не понимает. Остается лишь поговорить с ним, объясниться. Акитра ведь тоже переживает за Майку. Он, конечно, не станет рисковать Майкиной безопасностью, чтобы потрахаться с Джеком пару часов. Даже месть не столь важна.

Джек прибрался, переоделся, схватил сумку с учебниками и пошел на языки. Хотя, признаться, идти туда совсем не хотелось. Шагнув в аудиторию, он огляделся — впереди, всего лишь в шестом ряду сидел Зэйден. Придурок занял ему место. Джек отвернулся и, пройдя вдоль второй половины аудитории, занял место у самой стены.

Вытащив тетрадь и ручку, Джек не удержался и посмотрел на Зэйдена. Тот, нахмурившись, оглядывал зал, Джек не успел отвернуться, когда Зэйден его заметил. Их взгляды на мгновение встретились, и Джек увидел обиду в мерцающих оранжевых глазах, прежде чем уткнуться в стол перед собой. Вот и хорошо, так ему и надо, этому тупому эгоистичному кретину.

Всю пару Джек старательно не смотрел на Зэйдена, хотя это оказалось и нелегко. Должно быть, Зэйден на него вовсю пялился или пытался как-то привлечь его внимание, потому что профессор Сашенти постоянно спотыкался и внимательно вглядывался в ту половину аудитории, где сидел Джек.

— На сегодня все, — наконец объявил изуродованный гриф, и в зале послышались шелест страниц, звук книжек, запихиваемых в сумки, и скрип скамей. — Мистер Орэй, можно вас на пару слов? — Тон профессора Сашенти был резок, и Джек взглянул туда, где Зэйден собирал вещи, прежде чем вниз.

— Орэй? — прошептал он, выходя из лекционного зала и проталкиваясь по забитому студентами коридору. Он не помнил, чтобы когда-либо слышал фамилию Зэйдена, хотя, наверное, слышал, потому что звучало больно знакомо.

Как и всегда, задний коридор оказался пуст, и Джек спешно пробежал мимо входа в учительские апартаменты, не обращая внимания на строгие, немигающие взгляды портретов, висящих на стене. Надо признать, с Зэйденом тут было не так жутко. Джек остановился у дальней двери и оглянулся, но профессор Сашенти, должно быть, решил пропесочить того как следует, потому что Зэйден так и не появился. Вздохнув, Джек толкнул дверь и шагнул в туман.